|
— Как, князь? Вы делаете декларацию невесте вашего лучшего друга — в тот самый час, когда она готова стать его женой и произнести обет вечной верности?! — О, да! Я подлец! я знаю, что я подлец и совершаю предательство, которому нет имени! Но страсть моя сильнее меня! Пусть гибнет дружба, пусть гибнет моя честь, но ты должна быть моею! Не в церковь я везу тебя, где напрасно ждет обманутый жених, а в свой загородный дворец, где ты будешь хозяйкой и царицей… Я сопротивляюсь, осыпаю его упреками, он настаивает, разливается в красноречии. Наконец, я колеблюсь, убеждена, сдаюсь, — робко признаюсь, что сама давно его люблю и, если выхожу замуж за другого, то лишь потому, что он-то не являл мне своих чувств и не сватался… Ну, дикие восторги, блаженство и упоение… — Итак, бежим? — Бежим! На Островах он имел, действительно, дворец не дворец, а дачу — каких мало. Прожила я у него трое суток и впрямь в царицах. Чего хочешь, того просишь, обхождение самое рыцарское, прислуга рабствует. Но я все время настороже, потому что в первый же день его дворецкий улучил минутку предупредить меня: — Вы, барышня, поглядывайте за ним, чтобы не испугал он вас врасплох. Он ведь у нас трагедчик, любит себе страшные представления давать. Все — ничего, но как скоро вы заметите, что начал он от зеркала к зеркалу ходить, за волосы себя трепать, глазами ворочать и бормотать разные оскорбительные для себя слова, то вы старайтесь тогда уйти от него незаметно, и мы вас спрячем и благополучно выпроводим. А то может быть нехорошо. Потому что это, видите ли, обозначает, что он уже пресытился преступной любовью, впал в раскаянье, мучится угрызениями совести и жаждет искупить свой ужасный грех… Все это обещанное он разыграл, как по-писаному. Но я, по любопытству посмотреть подольше, как он ломается, пропустила удобный момент, когда благоразумно было уйти. А он уже заигрался до того, что врет: — Ни я, ни ты недостойны жить! Неумолимый рок нашей крови требует! Умрем вместе! — И, глядь, у него в руке — револьвер! Я — как завизжу и бежать! А он мне вслед — бац! бац!.. Не помню, как я очутилась в какой-то каморке под лестницей… Сижу и трясусь… А наверху — опять выстрелы, рев какой-то звериный, топот многих людей… Немного времени погодя приходит этот самый дворецкий. Я — в ужасе: — Что у вас там? что случилось? Он — совершенно спокойно: — Ничего особенного. Не извольте беспокоиться. Князь застрелился. Я обомлела и не знаю, как на него смотреть: что он, говоря такое, дурак или изверг? А он хохочет: — 1056 —
|