|
Она проникается страстною любовью к атмосфере внимательности и тишины, к этому «климату» лаборатории, любовь к которому сохранит до последнего дня жизни. Работает она всегда стоя, то перед дубовым столом с аппаратурой для точных измерений, то перед тягой, под которой кипит на жгучем пламени паяльной лампы раствор какого-нибудь вещества. В халате из грубой ткани Мари почти не отличается от молодых людей, задумчиво склонившихся над другими приборами. Они тоже уважают сосредоточенность мысли в этой обители науки. Мари работает бесшумно: никаких разговоров, кроме самых необходимых. Только один аттестат лиценциата — нет, этого мало! Мари решает добиться двух: по физике и математике. Былые планы, очень скромные, теперь растут и ввысь и вширь с такой быстротой, что у Мари нет времени, а главное — смелости, сообщить о них отцу. А этот замечательный старик ждет с нетерпением, когда же, наконец, Мари вернется в Польшу. Он чувствует смутную тревогу по поводу того, что выращенная им птичка после стольких лет подчинения и самопожертвования стала независимой и обретает свои крылья. Склодовский — Броне, 8 марта 1893 года: «В последнем письме ты первый раз упоминаешь о намерении Мани сдавать экзамен на аттестат лиценциата. В своих письмах она никогда не говорила мне об этом, хотя я спрашивал ее на этот счет. Напиши мне точно, в какое время года происходят экзамены на аттестат, какого числа Маня думает держать экзамен, каких расходов это требует и сколько стоит сам диплом. Я должен обдумать все заранее, чтобы послать Мане денег, а от этого будут зависеть й мои собственные планы… Я намерен оставить за собою теперешнюю мою квартиру л на будущий год: она очень подходит и для меня лично и для Мани, если она вернется… Маня постепенно создаст себе определенный круг учеников, — во всяком случае, я готов разделить с ней то, что имею. Мы выйдем из положения без затруднений». Как ни дичится Мари людей, ей неизбежно приходится встречаться с ними каждый день. Несколько юношей оказывают ей теплое внимание. Девушки-иностранки, приехавшие в Сорбонну, прозванную братьями Гонкурами «приемной матерью питомцев науки», издалека, пользуются сочувствием молодых французов. Наша полька, наконец, свыкается и замечает, что ее товарищи, по большей части труженики, уважают ее и склонны полюбезничать. Мари, наверно, очень хороша собой, судя по тому, что ее подруга— очаровательно восторженная панна Дидинская, взявшая на себя роль ее телохранительницы, — как-то грозилась разогнать своим зонтиком чересчур рьяных вздыхателей, толкущихся вокруг опекаемой студентки. — 99 —
|