|
Если мадам Кюри садилась за какую-нибудь научную работу, весь остальной мир переставал существовать. В 1927 году, когда Ирэн тяжело болела, что очень беспокоило и приводило в уныние Мари, кто-то из друзей зашел к ней в лабораторию справиться о. здоровье дочери. Его встретил леденящий взгляд и лаконический ответ. Едва он вышел из лаборатории, как Мари в негодовании сказала ассистенту: «Не дают даже спокойно поработать!» Та же мадемуазель Шевье описывает мадам Кюри, всецело занятую очень важным опытом: получением актиния X для спектра альфа-лучей — последней работой Мари перёд смертью: «Требуется получить актиний X чистый и в таком химическом состоянии, чтобы он не давал эманации. Дня не хватало для этой операции. Мадам Кюри, не обедая, остается в лаборатории и вечером. Но выделение этого элемента идет медленно: значит, придется работать ночью, чтобы получаемый источник радиоактивности не успел потерять часть своей силы. Два часа ночи, остается произвести последнюю операцию: в течение часа центрифугировать жидкость на специальной установке. Вращение центрифуги производит утомительный шум, но Мари сидит рядом с ней и не желает уходить из помещения. Она смотрит на машину так, как будто страстное желание Мари получить удачный результат может путем внушения ускорить осаждение актиния X. Для Мари в этот момент не существует ничего, кроме центрифуги: ни ее завтрашний день, ни ее усталость. Это полный отказ от своей личности, сосредоточение всей души на выполняемой работе». Если опыт не дает желаемого результата, у Мари вид человека, сраженного неожиданным несчастьем. Она сидит на стуле, скрестив руки, сгорбившись, с пустым взглядом, и в это время похожа на старую, очень старую крестьянку, молчаливую, убитую горестной утратой. Сотрудники, глядя на нее, предполагают какой-нибудь несчастный случай, драму, спрашивают, в чем дело. Мари мрачным тоном дает исчерпывающее пояснение: «Не удалось «осадить» актиний X…», а то прямо обвинит данного врага: «На меня сердит полоний!» Но при успехе она становится трепетной, живой, веселой. Счастливая, она мирится с Наукой, готова смеяться и приходить в восхищение. Если кто-нибудь из исследователей воспользуется явно хорошим настроением и попросит показать процесс какого-нибудь опыта, она с готовностью проведет его к прибору, где происходит «нумерация» атомов, и сама будет любоваться внезапной иррадиацией минерала виллелита под действием радия. При таких знакомых чудесах ее пепельные глаза светятся от полноты удовольствия. Можно подумать, что Мари созерцает Боттичелли или Вермеера. — 254 —
|