Пьер и Мария Кюри

Через несколько месяцев после первой операции она пишет Еве из Кальвэра:

«Я привыкаю передвигаться без очков и сделала успехи. Я участвовала в двух прогулках по горным тропинкам, каменистым и не очень удобным для ходьбы. Все обошлось благополучно, и я могу ходить быстро, без неприятных случаев. Больше всего мешает мне раздвоенность зрения, от этого мне трудно различать встречных людей. Каждый день я упражняюсь в чтении и в письме. Пока это дается труднее, чем ходьба. Конечно, тебе придется помочь мне в составлении статьи для Британской энциклопедии».

Мало-помалу Мари одерживает победу над злой судьбой. Благодаря сильным очкам она приобретает почти нормальное зрение, выходит из дому одна, сама правит своим автомобилем, а в лаборатории ей снова удаются тонкие измерения… Последнее чудо чудодейственной жизни: Мари воскресает из мрака, вновь обретает столько света, сколько нужно, чтобы работать, работать до конца.

Маленькое письмо мадам Кюри к Броне в сентябре 1927 года открывает тайну этой победы: «Временами я теряю мужество и говорю себе, что мне надо бросать работу, ехать в деревню и заниматься садоводством. Но множество связей держит меня здесь, и я не знаю, когда смогу поступить таким образом. Не знаю и того, смогу ли жить без лаборатории, даже если буду писать научные книги».

* * *

«Не знаю, смогу ли жить без лаборатории…»

Чтобы понять это признание, надо видеть Мари у приборов в то время, когда, закончив свои дневные дела, она может, наконец, отдаться своей страсти. Независимо от важности той или другой операции осунувшееся лицо Мари выражает высшее самопоглощение работой.

Трудная работа стеклодува, которую Мари умеет совершать артистически, или точно сделанное измерение способны вызвать у нее огромную радость. Одна внимательная сотрудница, мадемуазель Шамье, впоследствии опишет эту будничную мадам Кюри в ее пленительных чертах, не увековеченных ни одной фотографией.

«…Она сидит у аппарата и делает измерения в полутемной комнате, нарочно нетопленной, чтобы избежать колебаний температуры. Последовательность действий в данной операции — пуск аппарата, хронометра, взвешивание и тому подобное — осуществляются мадам Кюри поразительно точно и гармонично. Ни одному пианисту не сделать с большей виртуозностью того, что делают руки мадам Кюри. Это совершенная техника, стремящаяся свести к нулю коэффициент личной ошибки.

Мари Кюри

Когда мадам Кюри, быстро закончив вычисления для проверки сделанной ею операции, убедится, что отклонения меньше допустимого предела и подтверждают точность взвешиваний, лицо ее выражает искреннюю, нескрываемую радость».