|
«Соловей», 1956[181] Сравним с последними строками хотя бы одну из самых ранних песен Окуджавы: Просто мы на крыльях носим то, что носят на руках. «Не бродяги, не пропойцы…»[182] Сравним еще с более поздними строками Окуджавы: … Что все мы еще молодые, и крылья у нас золотые. «Затихнет шрапнель, и начнется апрель…»[183] «Соловей» Асеева вообще в целом близок строю зарождавшихся в те годы песен Окуджавы: Песне тысячи лет, а нова: будто только что полночью сложена… … Те слова — о бессмертье страстей, о блаженстве, предельном страданию…[184] Строка из стихотворения «Песнь о Гарсиа Лорке» (1956–1958): «Так всегда перед смертью поступают поэты»[185] получила тогда огромную популярность – стихи эти часто звучали едва ли не ради этой «ударной» строки: нагруженность слова «всегда» утяжеляла все стихотворение. И, во всяком случае, стихотворение Асеева «Портреты» (1952–1960, «Зачем вы не любите, люди, / своих неподкупных поэтов?»[186]) кажется предварением стихов, которые Окуджава датирует 1960-ми годами – «Берегите нас, поэтов, берегите нас…».[187] Несомненным и нескрываемым кажется воздействие на одну из первых песен Окуджавы застрявшей с конца 1920-х годов в ушах нескольких поколений «немецкой революционной песни» М. Светлова о маленьком барабанщике: … Средь нас был юный барабанщик. В атаках он шел впереди С веселым другом-барабаном, С огнем большевистским в груди. Однажды ночью на привале … Пропеть до конца не успел. … И смолк наш юный барабанщик, Его барабан замолчал. … Погиб наш юный барабанщик, Но песня о нем не умрет.[188] В песне «Веселый барабанщик» (исполнявшейся автором, во всяком случае, в начале 1960 года[189]) очевиден отклик на известный, политически отмеченный текст. На связь прямо указывает – помимо барабана и барабанщика – ключевое в обоих текстах слово «веселый». Чтобы услышать того, кто у Светлова «смолк», «пулей вражеской сраженный» «ночью», надо встать «пораньше» – вместе с дворниками, то есть на рассвете. (Напомним, что в те годы в ходу была песня Ива Монтана – и в оригинале, и в переводе: «На рассвете, на рассвете…» – с перечнем того, что происходит обычно именно на рассвете: «рассвет» выделился в песенной лирике.) Тогда звук барабана станет различим для посвященных и в полдень, и вечером, и в полночь… Тот ли это барабан и тот ли самый барабанщик? Булат Окуджава поставил смелую художественную задачу – сделать аполитичным старый текст «политической» песни, отслоить от него и развернуть то, что представляет ценность внеидеологическую: сгущение жизни, ее радость, ее клейкие листочки («Братья Карамазовы») – или палочки кленовые . То, что непременно присутствовало в сопоставимых советизированных текстах – энтузиазм, оптимизм, радость нового дня, радостная готовность к действию, – в его песню оказалось включенным вне какой бы то ни было советизации. И именно отсутствие того, что казалось безусловно необходимым, выглядело новым и крамольным. — 45 —
|