|
Кодификаторы, лексикографы и даже грамматисты, как всегда, ждут конца интриги и стремятся поспеть за нормализацией: то констатируют (и отвергают) появление варианта, лет через десять-двадцать смягчают помету, полупризнают вариант. При замедленной нормализации их терпение бесконечно. Ревнители правильности, особенно из старшего поколения, согласиться с этим не способны. В статье «Из жизни словарей» (ЛГ. 2012. № 46–47) читаем: «Единственно правильным является ударение творо?г ! А как же иначе! Вот смотрите: творожо?к, творо?жник, творо?жистый, творо?жащийся … Во всех этих словах ударение падает на вторую часть слова, и поэтому творо?г и только творо?г истинно верно!» Автор забавно не заметил, что творожо?к , в котором о из суффикса – ок /-ек , опровергает его доказательство, свидетельствуя как раз о перемене места ударения (иначе было бы творо?жек ). И ещё: неужели сам автор склоняет творо?г, творо?га, творо?гу, творо?гом ?! Для меня, привыкшего к форме творо?г (с младенчества так учили в семье, так говорили все вокруг), хотя и перемещающему ударение при склонении: говорю дайте творога? (а не творо?га ), одним творого?м (а не творо?гом ) сыт не будешь . Новоявленные тво?рог, тво?рога, тво?рогом совершенно неприемлемы. Но, видимо, пора меняться, чтобы не быть белой вороной. На днях попросил в магазине: «Дайте творога?», – а продавщица не понимает; повторил внятно и проще: «Творо?г дайте», – опять не поняла, показал пальцем, она раздражённо бросила: «Ах, тво?рог, сразу так бы сказали!» Мои друзья неуверенно успокоили: девушка, мол, скорее всего, нерусская, как многие работники московских супермаркетов. Вопреки их мнению и своему, даже вопреки авторитету «Литературной газеты» думаю, что в ближайших будущих словарях можно ждать новых помет: тво?рог и (не реком., устар.) творо?г . О причинах смены норм чаще всего можно лишь гадать. Ясно, что, обретя свободу передвижения хотя бы в одной форме, ударение легко меняет своё место, но трудно объяснить, почему другие слова той же структуры этой свободы не вкусили. Примером могли служить односложные слова вроде стог , развившие с конца XVII столетия, по крайней мере в московском наречии, форму множественности стога? наряду с формой сто?ги , а вскоре и похоронили её, так же как дома?, города? сменили до?мы, го?роды . В принципе, исторические формы сохраняются в случае смысловой особости: в Средние века? и в кои-то ве?ки . Здесь можно ещё полагать действие каких-то таинственных законов созвучия. — 155 —
|