|
Ненависть к миру, доходящая почти до отрицания Бога как Творца (во всяком случае, до умаления ценности акта Творения), парадоксальным образом возникает и на коранической базе (точнее, на искажении основного учения Ислама). Так, глубоко созвучными идеологии Александра Дугина оказываются взгляды исламского политика и публициста Гейдара Джемаля: “Метафизический эксклюзивизм видит Самого Бога как активного устранителя всего, что не есть Он... Исламская метафизика ставит акцент не на том, что Бог создал вещи, а на том, что Он их завершает, упраздняет, отменяет. “В него возвращение” – формула последнего эсхатологического откровения, с точки зрения которого Абсолют не начало, а, прежде всего, Конец. Таким образом, абсолютный Конец, абсолютное Отрицание и есть подлинный деятель, трансцендентное измерение чистой активности. Иначе говоря, в метафизическом супраперсонализме Ислама смерть и истинная личность совершенно тождественны”. Источник мироотрицания – ненависть к самой идее (“архетипу”) человека – здесь автор вполне следует примеру Иблиса (Коран 7:12/11): “Это и есть единственно возможный аутентичный супраперсонализм, поскольку любой другой сводится к культу непреодоленного объекта... Это определяется безграничной волей к лучшему, безграничной жаждой величия, которая может выразить себя только ненавистью к идолам. Ненавистью в первую очередь к главному из них – собственному архетипу, спроецированному во множественность, претендующему на то, чтобы быть мерой всех вещей” (Гейдар Джемаль). В общем хоре ненависти всех пытается перекрыть голос националистического язычества, которое свободно от необходимости перетолкования основных понятий монотеизма. Один из почитателей А. Дугина, В. Авдеев, по его словам, “языческий волхв с высшим психологическим образованием”, красочно описывает, как под давлением “нетрадиционных религий и мирового рационализма”, последовательно погибнут христианство, иудаизм и ислам, раздираемые взаимной враждой – будет “сведен в могилу сам отец монорелигий” (имеется в виду, очевидно, Авраам, а по сути, Адам). В параноидальном экстазе, напоминающем откровения Альфреда Розенберга, новоявленный волхв возвещает, какая судьба ожидает поверженных монотеистов: “Монотеизм был первым в мире массовым биологическим оружием. Он был изобретен в теологической лаборатории на берегу Мертвого моря... Речь не может идти не только о прощении, но даже о пощаде. Крах будет невиданным и всесокрушающим, так что угрозы апокалипсиса покажутся детскими плохо раскрашенными комиксами. Насадив нам интернационального Бога, Вы (так в тексте – авт.) получите полной мерой интернациональную месть... Дыхание новой религиозности носится в воздухе, потребности в универсальной религии сгущаются день ото дня, международный конкурс уже объявлен, и нужно понять, какое место будет нам отведено в этом глобальном процессе... Разговоры о русском национальном возрождении во главе со Христом являются бредом сумасшедшего или злоумышленной провокацией... Нам остается только впрыгнуть в тамбур перед тем, как на целую эпоху окончательно захлопнется дверь мировой истории, сотворить нечто совершенно неожиданное и забрать себе лидерство. Стесняться нечего, ведь речь идет о высшей форме лидерства на протяжении тысячелетий” (Владимир Авдеев, стр. 166-173). — 17 —
|