|
* * * Ал-Хасан хорошо помнил первую свою встречу с Рабией. Он тогда, закончив молитву, вдруг ощутил себя сбившимся с Пути и громко и горько зарыдал, но вскоре услышал чей-то голос. Голос был тихим, но его собственные стенания не могли его заглушить, и он ясно услышал вещие слова: — Почему ты плачешь, ал-Хасан? Ведь эти твои слезы вызваны твоим беспрерывным копанием в собственном «я». Берегись, ал-Хасан, потому что эти твои мысли увлекут тебя в бушующее море сомнений и ты исчезнешь в нем бесследно! Ал-Хасан, потрясенный, внимал этим речам с закрытыми глазами, и ему казалось, что этот голос исходил свыше, но когда он спустился с крыши, его ученики сказали ему, что, вероятно, он слышал слова проходившей здесь старой женщины по имени Рабиа. Ал-Хасан почувствовал в этом происшествии дыхание Чуда, и у него не было сомнений, что оно связано с необыкновенной женщиной, неторопливо прошедшей мимо его дома. Он решил попытаться проверить свои впечатления и стал ежедневно бродить по улицам и тропам, где, как ему сказали, можно встретить загадочную праведницу И он действительно увидел ее на берегу реки, по которому она шла в одиночестве, погруженная в свои мысли. Ал-Хасан, оказавшись перед нею, расстелил свой молитвенный коврик на воде и стал на него. Чудо произошло: коврик был надежен как твердь. Опустившись на колени, ал-Хасан пригласить Рабию стать рядом с ним на молитву. Рабиа отказалась. Более того, на ее лицо легла тень неудовольствия. — О ал-Хасан,— сказала она,— человек Пути должен быть скромен и не выступать в качестве фокусника на базаре жизни. Старайся не привлекать к себе внимания, иначе люди перестанут отличать веру от лицемерия. Ал-Хасан на всю жизнь запомнил этот урок. Через несколько лет один из его учеников принес ему посылку. Ал-Хасан, все эти годы навещавший Рабиюи с тревогой следивший за ухудшением ее здоровья, сразу догадался, кто передал ему этот сверток. Ал-Хасан хорошо знал, что все, что исходит от Рабии, может стать действенным средством обучения, и потому приказал ученику развернуть пакет. В нем оказался свернутый платок, внутри которого находился кусочек воска с воткнутой в него иглой. Еще в свертке оказалась записка, и ал-Хасан сказал ученику, чтобы он прочел ее. Записка гласила: «Жизнь оплывает подобно воску горящей свечи, но не стоит жалеть об этом, так как свеча, пока тает воск, освещает мир. Игла снует в руках швеи и, казалось бы, не приносит зримых плодов, как и работа души, но результаты этого труда служат благу людей». Ученик не смог постичь смысл посылки и послания, и ал-Хасан кратко объяснил ему, что он и Рабиа находятся на разных Путях, ведущих к единой цели: он движется Путем аскезы, она — Путем любви, но чтобы достичь желаемого, нужно независимо от избранного Пути стать никем и ничем, смирив себя перед Всевышним, открыв для Него свои душу и сердце. — 46 —
|