|
Эмир был зачарован тихой, но твердой и независимой речью Рабии, так как он привык к подобострастию придворных и страху подданных. Рабиа, тем временем, поинтересовалась, почему он только теперь, когда прошло уже очень много лет, решил ее разыскать и посетить. Тогда эмир рассказал ей о раскаявшемся воре, для которого Всевышний сделал неприкасаемыми и ее жизнь, и ее вещи. Закончил эмир свой рассказ предложением Рабии стать его женой, чтобы он мог полностью освободить ее от мирских забот и чтобы она могла молиться, не отвлекаясь на неизбежные житейские неурядицы. Но Рабиа ему отказала, сказав, что с малых лет она посвятила себя Всевышнему, и Он заботится о ней так же, как Он заботится обо всех людях в обоих мирах и следит за тем, чтобы каждому было ниспослано то, что ему положено, кем бы он ни являлся в сегодняшней жизни. — Так стоит ли мне напоминать Ему об обстоятельствах моего бытия, если Ему и так все известно? — закончила свою речь Рабиа. Эмир понял, что он никогда не сможет переубедить свою собеседницу, и, стараясь хотя бы внешне сохранить свое достоинство, удалился со смятением в душе. А Рабиа сказала служанке, чтобы впредь она никого к ней не пускала, даже очень важных лиц. — Почему? — с удивлением спросила служанка. И Рабиа объяснила, что ей очень не понравился рассказ эмира о воре, в котором он утверждал, что преступник стал на путь раскаяния под ее, Рабии, незримым влиянием, и она боится, что теперь ей будут приписывать чудеса, к которым она никакого отношения не имеет. Служанка, выслушав ее, сказала, что и без этого случая она давно уже слывет среди людей чудотворицей. Люди, например, говорят, что у Рабии, по ее желанию, появляются как у Марйам, еда и питье. — Ты же знаешь,— сказала Рабиа,— что, случись это на самом деле, я бы никогда не притронулась к этим дарам, если бы не была уверена, что они исходят от Того, Кто заботился о Марйам и о Хаджар. А откуда берется моя пища, ты знаешь лучше других, поскольку ты продаешь пряжу, которую я пряду, а потом на вырученные деньги производишь необходимые покупки. — Воистину так! — сказала служанка и пообещала, что она никогда не позволит чужим людям переступить порог их дома. Все эти события и разговоры немного взволновали Рабию, и она, уединившись, стала на молитву, обратившись к Всевышнему с просьбой оберегать ее от всех препятствий, которые могут возникнуть на Пути ее служения. * * * Множество легенд связывают имена и жизни Рабии и ал-Хасана ал-Басри. Эти легенды, учитывая указанную в начале этого очерка несовместимость личного бытия этих праведников во времени, носят мистический характер, но истинного суфия это не может удивить, так как элементы мистики являются составлящими учений различных суфийских школ. — 45 —
|