От рабства к свободе

Да, что–то в человеческом мире неблагополучно. Этот мир прекрасен! Он полон взлетов, прозрений, гениальных возможностей и их осуществлений, но что–то в нем неблагополучно. Именно поэтому в этом мире так тяжело чистому и светлому, именно поэтому в этом мире неизбежны столкновения и борьба, именно поэтому наш мир — это мир мучеников; именно поэтому человек, даже пресыщенный всеми его благами, в конце концов, приходит к вопросу: а зачем я существую?

Вот скоро выйдет отдельным изданием книжка Льва Толстого «Исповедь». Я думаю, что каждому из вас стоит потратить время и прочесть эту книгу. Толстой однажды пришел к этой мысли, и она перевернула его жизнь. В нас бытует ошибочное мнение, что человек начинает задумываться над вечностью, когда ему плохо. Говорят: «Религия — это от слабости или. от несчастий». Это неверно.

Хрестоматийный пример — это Экклезиаст, который задумался над проблемами, когда у него все было, а в реальной истории — это Лев Толстой, который упивался строчками Экклезиаста. Когда ему было примерно 50 лет и он был на гребне славы, когда он был уже автором «Войны и мира» и «Анны Карениной», имел любящую и любимую семью, был богатым, был славным человеком, могучим физически и полным всевозможных замыслов и интересов, — вдруг его жизнь остановилась. Вдруг он понял, что он больше не может, что он задыхается.

Он спрашивал себя, вместе с Экклезиастом, зачем это все. Зачем?

Зверь этого вопроса задать себе не может. Этот вопрос задает себе только человек. Ибо человек есть существо, причастное к каким–то иным измерениям бытия. И это существо, сопоставляя высшие измерения с эмпирической реальностью, познает порой огромную дистанцию между идеалом и тем, что происходит. Поэтому человек будет всегда искать не только кров, пищу и подобные им элементарные вещи, но он всегда будет спрашивать: для чего я существую? почему я живу? есть ли в этом смысл и цель? А ответ на это Священное Писание дает не в одном изречении, а в целом потоке мыслей, откровений, образов. Эти образы завершаются в Евангелии, которое несет в себе ответ на вопрос о смысле жизни.

И в заключение я должен подчеркнуть, что наличие Книг Иова и Экклезиаста в Библии показывает ее глубокую жизненность, диалектичность, что она не боится столкновения мнений и проблем, она живая, как жива жизнь.

Библия — это не просто благостная серия пресных афоризмов, а, как видите, в ней есть стремление найти ответы на самые острые вопросы. Далеко не все человеческие сомнения в ней выражены, но в ней есть устремление к Богу, пока не рушатся все преграды и пока человек не сможет прикоснуться — почти осязаемо — к той последней тайне, с которой мы обручены навсегда — обручением трудным, тяжким, как свобода, но счастливым по своей таинственной природе.