|
Новое поколение комментаторов создавало свой комментарий к «Мишне», попутно обсуждая споры и решения предшественников, так что со временем в обращении стало несколько конкурировавших сводов толкований, из которых важнейшие это «Иерусалимский Талмуд» (IVв. н.э.) и «Вавилонский Талмуд» (V в.). При этом самый ранний комментарий – «Тосефта» – был необходим для понимания последующих сводов толкований, служил к ним своего рода введением. В издании «Талмуда» на русском языке в переводе Н. А. Переферковича, включавшем, только «Тосефту» (но, разумеется, с выписками комментируемых законов из «Мишны»), шесть больших томов, которые планировалось дополнить 7-й книгой указателей.[352] Что касается Иерусалимского и Вавилонского сводов комментариев, то каждый из них по объему в несколько раз превышает «Тосефту», и все вместе – это только законодательная часть «Талмуда». Вл. Соловьёв сравнивал «Талмуд» с лабиринтом, состоящим из «целого ряда экзегетически казуистических и легендарных построек – на вид причудливых бессвязных, как сама жизнь. Эти-то постройки, нарастая в течение шести или семи веков, были, наконец, трудами позднейших собирателей сведены в один огромный лабиринт Талмуда».[353] «Строители» «Талмуда» вполне сознавали его необозримость и связанные с этим трудности в его практическом использовании. «Талмуд» не раз кодифицировался, из него делались систематизированные извлечения, создавались сокращенные изложения. Юридические разделы «Талмуда» стали фундаментом иудейского права. Большинство разделов «Талмуда» имеют сходную структуру: сначала цитируется закон из «Мишны», затем следует дискуссия толкователей о его содержании из «Гемары». Пассажи из «Мишни», в силу их большей древности, более авторитетны, чем интерпретации из «Гемары». Юридической регламентации «Талмуда» подлежали самые разные области жизни: в I томе «Тосефты» - древнейший свод «Талмуда» - («Посевы») говорилось об имущественных отношениях, связанных с земледелием; во II («Праздники») – о ритуалах; в Ш («Жены») – содержались установления, касающиеся женщин; в IV («Спасение») – разбирались законы уголовного и гражданского права (если говорить сегодняшним языком); в V томе были сведены правила о жертвоприношении; в VI – о ритуальной нечистоте. В законотворчестве авторов «Талмуда» поражают две черты; во-первых, стремление к максимально точному прочтению «буквы закона» (данного в «Торе») – путем выявления всех неявных и второстепенных, периферийных компонентов семантики слова, т.е. таких компонентов, которые служат как бы фоном для значений явных и первостепенных; во-вторых, стремление к максимальной детализации общей правовой нормы, установленной «Торой», – на основе предвидения и разбора всех мыслимых спорных и трудных частных случаев, которые должны регулироваться данной нормой. — 182 —
|