Основы религиоведения

Мадхьямики и йогочары принадлежат к махаяне, саутрантики и вайбхашики – к хинаяне.

Буддизм вскоре после возникновения распространился на Цейлоне, позже через Китай проник на Дальний Восток.

9. Чань-буддизм и дзэн-буддизм. В Китае буддизм принял форму чань-буддизма, в Японии – форму дзэн-буддизма.

В этих формах буддизма абсолютизируется последнее звено восьмеричной формулы («сосредоточение» - по-китайски – чань, по-японски - дзэн, отсюда и название этих формы буддизма). Поэтому в этих формах буддизма особое внимание уделяется медитации, как духовному сосредоточению.

Одним из самых известных популяризаторов дзэн-буддизма в странах Запада является Дайсэцу Тайтаро Судзуки.[329] Благодаря его работам дзэн-буддизм приобрел широкую популярность на Западе, особенно в среде творческой интеллигенции. Главная его работа – «Основы дзэн-буддизма», послужила введением в дзэн-буддизм для многих поклонников этого ученья в странах Запада.[330] Большую роль в приобщении Запада и мистическим учениям Востока, в том числе - и к дзэн-буддизму, сыграл Алан Уотс.[331] Его работы «Путь-дзэн», «Дух дзэн», «Путь освобождения» и др., оказали большое влияние на западных читателей.

Алан Уотс писал о дзэн-буддизме: «Ведь мы не должны забывать, что дзэн представляет собой разновидность буддизма махаяны, в котором нирвана – освобождение от замкнутого круга самсары – не столько цель, сколько начало жизни Бодхисаттвы. …Однако в дзэн представление о самсаре как о циклическом процессе воплощений не понимается буквально, и поэтому дзэн предлагает свою интерпретацию роли Бодхисаттвы в спасении живых существ от рождения и смерти. С одной стороны, цикл рождения и смерти повторяется от мгновения к мгновению, и человек пребывает в самсаре в той мере, в какой он отождествляет себя с эго, существование которого продолжается во времени. Таким образом, можно сказать, что подлинная жизнь дзэн начинается только тогда, когда индивид полностью перестал пытаться (курсив – А. Уотса) улучшить себя. Это кажется нам противоречием, потому что мы имеем лишь отдаленное представление о ненасильственных усилиях, о напряжении без конфликта и о сосредоточении без напряжения. В дзэн считается, что человек, пытающийся улучшить себя, стремящийся стать чем-то большм, чем он есть, не может действовать творчески. Вспомним слова Риндзая: «Если ты сознательно стремишься стать Буддой, твой Будда – всего лишь самсара». Или: «Если человек ищет Дао, он теряет его» («Риндзай-року»). Причина в том, что попытки улучшать или совершенствовать себя продолжают держать нас в замкнутом кругу, подобно попыткам человека укусить свои зубы этими самыми зубами. Освобождение из этого идиотского положения приходит в самом начале дзэнской практики, когда человек понимает, что «он сам, в своем теперешнем состоянии, есть Будда». Ведь цель дзэн не в том, чтобы стать Буддой, а скорее в том, чтобы действовать подобно Будде… Одни Будды – короткие, другие – длинные. Одни ученики – начинающие, другие – более продвинутые, однако каждый из них «правильный» в своем теперешнем состоянии. Ведь если человек пытается сделать себя лучше, он попадает в замкнутый круг эгоизма. Западному человеку, наверное, трудно понять, что каждый из нас растет непроизвольно, а не вследствие сознательного улучшения себя и что ни тело, ни ум не могут расти, когда их растягивают. Подобно тому, как семена становятся деревом, которткий Будда становится длинным Буддой. Этот процесс не является улучшением себя, потому что дерево нельзя назвать улучшенным семечком. Более того, многие семена никогда никогда не становятся деревьями – и это вполне соответсвует природе или Дао. Семена дают начало растениям, а растения рождают новые семена. При этом ничто не является лучшим или худшим, высшим или низшим, потому что конечная цель развития достигается в каждый момент существования».[332]