|
[131] Frazer J. The Worship… P. 190. [132] Ibid. P. 212 и сл. [133] Ibid. P. 248 и сл. [134] См. выше (примеч. 129) о малой обоснованности такого хода религиозной истории у Элиаде. — Прим. В.П. [135] Schmidt W. Der Unsprung… Vol. 3. S. 106. [136] Скорее, можно усматривать формальное сходство обрядов инициации с позднейшими мистериями, чем собственно с учениями о спасении — сотериологии: и те и другие предполагали временную смерть посвящаемых и воскресение их для истинной жизни, но целью возрастной инициации было не достижение спасения или блаженства, а переход в группу взрослых полноправных членов племени. — Прим. В.П. [137] Приведенные наиболее архаичные мифы (австралийцев, бушменов и др.) свидетельствуют, скорее, об обратном ходе действия: культурный герой и патрон инициации поднимается на Небо по завершении Творения. — Прим. В.П. [138] Pettazzoni R. Dio. P. 174. [139] Двуполые божества в архаичных и древних религиях наделяются особой творческой потенцией — они сами могут производить потомство (см.: Токарев С.А. Двуполые существа // Мифы народов мира. Т. 1. С. 358, 359). Очевидно, это действительно шаг к формированию образа единого Бога-Творца (см. о материнских чертах в образе библейского Бога: Аверинцев С.С. ??????????? // Историко-филологические исследования. М., 1974. С. 161–171). — Прим. В.П. [140] Не следует, однако, забывать, что для первобытного общества бисексуальность была признаком божественности: она представляла собой формулу (приблизительную, как большинство мифологических формул) тотальности, совпадения противоположностей (coincidentia oppositorum — § 159). [141] Ср. концепцию В.Н.Топорова (О брахмане. К истокам концепции // Проблемы истории языков и культуры народов Индии. М., 1974. С. 20–74), согласно которой брахман первоначально представлял собой ритуальное сооружение, воплощавшее Мировое древо в жертвенных обрядах. Очевидно, что образ Высшего существа не был изначальным и в разных традициях мог иметь различные истоки. — Прим. В.П. [142] Стремление к следованию традиции (Элиаде использует для ее обозначения термин архетип, значение которого у этого исследователя не вполне совпадает с тем значением, которым наделяли архетип последователи психоаналитической школы К.-Г.Юнга), сохранению «чистых» истоков, «истинной» веры — свойственно не только традиционным обществам и политеистическим религиям, но и религиозному сознанию (самосознанию) вообще: ср. лозунги, под которыми боролись противоборствующие стороны в эпоху европейской Реформации или русского раскола. Противоречивость подхода Элиаде заключается в том, что он как бы отождествляет здесь позицию исследователя — внешнего наблюдателя — с позицией «объекта» исследования, принимая за «вечную» истину те представления об «архетипе», которые формировались исторически. — Прим. В.П. — 339 —
|