Психотерапевтическая мишень в психотерапии

Традиционно в семейной терапии считается важным сохранить семью. Единственным противопоказанием для сохранения семьи считается семейное насилие или его угроза. Ведь супруги приехали ради примирения. Почему же Эриксон их развел, точнее, дал каждому возможность узнать, что они вполне могут прожить друг без друга? Нашел Эриксон ненависть друг к другу, и ничего не сделал для изменения отношений. Почему? Мне кажется, что главным для Милтона оказалось отсутствие детей после семи лет брака. Но этот факт нигде не звучит, и понятен только в контексте личности Эриксона. У него самого было восемь детей, и мне кажется, отсутствие детей в семье, в которой, есть детородный возраст, и при этом нет общей цели по их рождению, для него было совершенно неприемлемым. Впрямую он об этом не пишет, но в «Необычайной терапии» Хейли, он об этом косвенно говорит. И тогда терапевтическая мишень – условия необходимые для развода. Тогда все понятно. И выполнено мастерски. И замаскировано, что бы никто ни в чем не обвинил. Одно слово - МАСТЕР.

А вот прямо противоположный пример

Когда я приехал в мичиганскую окружную больницу в Вейне, я повстречался с одним очень интересным человеком. Это была молодая девушка, медсестра, довольно симпатич­ная, с хорошей фигурой, но у нее была самая большая, огромнейшая попка, из всех, что я когда-либо видел. И ког­да она шла по коридору, то я замечал, что она сердито дерга­ла ею в сторону проходивших мимо нее. И это меня заинтере­совало. Я решил понаблюдать за нею, потому что хотел уви­деть, что же она собирается делать с такой огромной поп­кой. И я заметил, что у нее приходился выходной на каж­дый день приема посетителей, и на входе она встречала ма­маш с детьми... всегда спрашивала маму, можно ли дать ре­бенку жвачку, что-нибудь сладкое, игрушку и вызывалась присмотреть за малышом, пока мать навещала терапевта. И так в течение всего года. Казалось, что вся ее жизнь заклю­чалась именно в этом, чтобы присматривать за детьми посе­тителей, и она всем своим поведением доказывала, что это ее единственная радость в жизни. И мне пришла в голову другая идея на ее счет. Потом у нее внезапно началась икота. Она икала день и ночь. У нас было 169 терапевтов, все они обсле­довали ее и ничего не обнаружили, и, наконец сказали ей, что направят на прием к психиатру. Она знала, что ЭТО обозна­чает, и она вежливо отказалась от осмотра у психиатра. Но ей сказали, что ее положили в больницу в Вейне совершенно бесплатно и оставляли за нею зарплату «вам платят, хотя вы не работаете сейчас, все о вас заботятся и к вам относятся так, словно вы работаете на полную нагрузку. Если вы не соби­раетесь выполнять предписания врача, то увольняйтесь, об­ращайтесь к платному врачу, ложитесь в частную больницу и лечитесь от икоты там!» Она это обдумала и разрешила мне навестить ее. И в два часа дня я зашел к ней в палату, закрыл за собой дверь и сказал: «Закрой рот! (Прямое внушение на прекращение икоты - прим. автора) Слушай! Я хочу сказать тебе пару слов и хочу, чтобы, ты меня послушала, по­тому что тебе надо понять кое-что. Я знаю, что у тебя самая большая попка на свете. Я знаю, что она тебе не нравится, но она твоя. И ты любишь детей, значит, хотела бы выйти замуж, иметь своих детей. И ты боишься, что твоя большая попка этому мешает... но ты ошибаешься. Ты не читала Песнь Песней. Тебе следовало бы прочесть свою Библию. Таз называется там колыбелью для детей». Я сказал: «Мужчина, который захочет жениться на тебе, увидит не огромную тол­стую попку... он увидит прекрасную колыбель для детей». Она тихо слушала. «Мужчина, который захочет иметь своих детей, действительно хочет найти хорошую колыбель для них». А под конец я сказал: «Обдумай это хорошенько. Я уйду, а ты продолжай икать. Кроме нас никто не должен знать, что тебе не нужна эта икота. У тебя есть нечто ценное, поэтому пускай твоя икота исчезнет так примерно в 10.30 или в 11 ве­чера, и никто не сможет сказать, что это психиатр помог тебе, пусть думают, что у меня тоже ничего не получилось». И ее икота исчезла примерно в это время. Она снова стала ра­ботать, и однажды во время обеда когда моей секретарши не было на месте, она зашла ко мне в кабинет и сказала: «Я хочу вам показать кое-что». И показала мне обручальное коль­цо. Она сказала: «Я думала, что вы первый должны это уви­деть». Немного спустя она потихоньку привела ко мне в кабинет молодого человека — своего жениха. Они вскоре по­женились. Вот это была переориентация мышления... я назвал ее попку большой и толстой, самой большой на свете. Я ска­зал девушке, что она ненавидела свою попку, но не понимала ее. И потом я назвал ее попку колыбелью для детей, потому что я знал, что эта девушка любит детей. И что мужчина, ко­торый захочет иметь своих собственных детей, действительно захочет иметь хорошую колыбель для них. И мне не пришлось идти в прошлое, я просто обсуждал нынешнее состояние дел... при этом переориентировал ее мышление, пе­реориентировал в соответствии с ее собственными тайными желаниями. Я не побоялся назвать ее попку большой и толстой, чтобы она знала, что я говорю правду, и верила мне. Я не люблю докторов, которые ходят вокруг да около и пы­таются называть веши завуалировано, более мягкими име­нами. Правду надо говорить просто, напрямик, потому что это единственный способ сделать так, чтобы пациент принял терапию и воспользовался ее плодами