Психотерапевты о психотерапии

— Ваш взгляд на “синдром ложной памяти”?

— На это у меня есть определенный фрейдистский взгляд. Фрейд заметил: “Не бывает лжи”, и неважно, что говорит вам клиент: это его правда. И я придерживаюсь данной точки зрения, верю, что это правда. У меня были клиенты, которые говорили совершенно невероятные вещи, и я знала, что это неправда, но это была их правда, и не мне судить. Моя работа состоит в том, чтобы помочь им интегрировать и научить видеть, что за ними стоит.

Теперь конкретно о синдроме ложной памяти. Я не согласна, когда клиент общается с родителем, потому что в любом случае не говорят с реальным родителем. Когда вы работаете с человеком, который был подвергнут насилию — случилось насилие или не случилось, — он общается с внутренним родителем. Вот кто им нужен, чтобы разобраться с их проблемой. Так что я никогда не порекомендовала бы кому-либо пойти к родителям и обвинять их в чем-то.

— Думаете ли Вы, что британцы особенно настроены против те­рапии?

— Я из Южных штатов США и в Великобритании всегда чувствовала себя дома, потому что на Юге вы всегда говорите одно, а имеете в виду другое. У вас есть то, что я называю стилем жизни японской чайной церемонии. Но я помню, когда группа из Эсалена впервые приехала в Англию в 60-х, они пришли с предубеждением и предрассудками: “О, британцы так скованны, они ничего не поймут”. Я сказала: “Будьте осторожны: если вы влезете в это, кто будет заниматься дворецкими?” (У домов стояли дворецкие, потому что никто не знал, что собиралась делать эта сумасшедшая группа. Я спросила: “Кто будет заниматься ими?” Никто не подумал об этом, так что ими занялась я. Я говорила: “Теперь ложитесь на пол, мы немного займемся глубоким дыханием”. Все они ложились на пол. Я сказала: “Если попросить всех снять одежду, они сделают это. Они шокируют, потому что британцы очень открыты, если доверяют вам”.

Американцы — специалисты в области оказания первой помощи. Говорю это как американка. Они все делают быстро, им нравятся быстрые подъемы, не нравится спускаться на землю и всерьез заниматься реальными вещами. Британцы, напротив, все делают обстоятельно. И мне кажется, важно всегда иметь с собой своего циника в этой работе — так же, как и везде. Потому что циник помогает вам различать шарлатанов. Циник — тот, кто откровенно признается: “Это мне не подходит”.

— Стоит ли детям в школе обучаться “эмоциональной грамотности”?

— Да, и я расскажу вам про одну замечательную вещь, которая сейчас происходит. В Лондоне существует нечто, называемое “Место, чтобы быть”. Там есть замечательная женщина, которая придумала все это, ее зовут Камила Батманжелидж. Специалисты-терапевты ходят в школы, у них есть особая комната. Туда приводят различных консультантов для работы с детьми. Они находят в школе детей с эмоциональными нарушениями и отправляют их раз в неделю работать с этими консультантами. Таким образом медленно прививается эмоциональная грамотность, и это здорово. Я провожу супервизию с некоторыми молодыми консультантами, которые занимаются этим, и подобный способ введения в школе чего-либо не представляет опасности. Это необязательно должно входить в программу, но может стать частью наших действий. Полагаю, это важно.