|
Вам, вероятно, известно, как Юнг однажды заметил: “Слава Богу, что я Юнг, а не последователь Юнга”. Это было сказано о конкретизации его идей. И Ассаджиоли настаивал на том, что подобное не должно произойти. Это и сила психосинтеза, и его слабость, потому что в данной области не слишком много литературы, и его не так-то легко определить конкретнее, чем определяю я. Просто потому, что для этого должно быть проведено так много работы, и изменения входят как новое осмысление. — Полагаю, когнитивно-бихевиоральный подход для Ваших клиентов не очень полезен? — Иногда очень полезен. Как и нейро-лингвистическое программирование. Это зависит от того, что каждый человек настолько индивидуален, что чем большими способностями вы обладаете, тем больше вам доступно, чтобы помогать своим клиентам. — Дотрагиваетесь ли Вы до пациентов? — Опять же, все зависит от клиента. Я никогда не дотронусь до клиента без его разрешения. Но я, конечно, обнимала и буду часто обнимать клиентов в конце сеанса, потому что я такая. Я родом из Южных штатов США, и я тактильный человек. (Смеется.) И все мои клиенты знают это. Я предупреждаю их заранее. Есть люди, до которых я никогда не дотронусь. Это клиенты, чьи границы нужно очень аккуратно соблюдать, особенно работая с человеком, который пережил насилие. Я очень осторожна. Я использую много гештальт-техник. Когда людям нужно выразить гнев, они могут колотить какие-то вещи. Я также советую клиентам дома избивать матрацы. Или вот прополка сорняков в саду — это здорово. Особенно это рекомендуется тинэйджерам, которым надо выразить гнев. С бизнесменами я часто выхожу играть в игры с ракетками, например, в сквош, чтобы их гнев находил физический выход. Мы не используем телесные техники как самостоятельные, но проводим телесный тренинг с нашими студентами и с некоторыми клиентами, которые должны были пройти регрессию и затем двинуться вперед. И я держала людей в своих объятиях. Но когда я обучаю людей, то всегда говорю, что очень важно осознавать: вы делаете это не для себя, а для блага клиентов. Так что я очень осторожно отношусь к физическому контакту, если чувствую, что это только для меня, а не для клиентов. — Существуют определенные типы клиентов, с которым Вы особенно хорошо работаете? — Когда я начинала, то обычно работала с анорексиями и булимиями. Теперь у меня есть специалисты, с которыми я провожу супервизию и к ним направляю таких клиентов. В данный момент я работаю всего с двумя клиентами с анорексией. Работа идет очень тяжело, я устаю. В некотором смысле, она разрушает душу и может быть очень болезненной. Необходимо постоянно отключаться от самой себя. Мой собственный процесс, связанный как с возрастом, так и с опытом работы, я могу описать сейчас больше как “прогулки с людьми”. Иногда я впереди них, иногда рядом с ними, изредка они впереди меня. Я как бы пускаюсь с клиентами в их путешествие. Сейчас больше, чем когда-либо. И чаще работаю с мужчинами, чем с женщинами, причем с пожилыми. Нет, это не вполне верно, я и с молодыми людьми много работаю. По мере того как я восстанавливаю свое собственное тело, разум, чувства, опыт, возраст и жизненный опыт, люди, приходящие ко мне, некоторым образом соответствуют этому. — 235 —
|