|
Сейчас, конечно, сексуальное насилие над детьми затерроризировало людей, но все же существует обычное развитие привязанности — питательная среда для ребенка. Вспоминаю свое обучение. Я работал с маленькой девочкой шести лет, и она, прыгая в кабинете на диване, упала с дивана, а я обнял ее. Я пришел с этим к супервизору, и тот спросил: “Интересно, почему вы так поступили?” Не думаю, что это слишком интересно. — Некоторые терапевты говорят о “реальной работе”, происходящей между сессиями. Они часто дают “домашнюю работу” своим пациентам... — Я не даю никакой домашней работы. Невозможно знать, какие части психотерапии наиболее важны. Я полагаю, большая часть терапии — бессознательная работа. — Можно поподробнее... — Сначала я дам вам мистический ответ на этот вопрос, а именно: происходят вещи, о которых мы ничего не знаем. Мы перерабатываем то, что было сказано на сессии, способами, которые нам неизвестны. Это как еда и ее приготовление. Действительно, много интересной работы проходит между сессиями, так же как и между приемами пищи. Мы не знаем, что это, но стараемся отследить такую работу. Имеются огромные преимущества в работе один раз или дважды в неделю. Полагаю, такова рациональная основа идеи Лакана, которая, конечно, отчасти ерундовая, а отчасти интересная: если вы проводите укороченные сеансы, вы стимулируете мыслительную работу пациента. — Что Вы думаете по поводу работы Лэйнга по соединению микромира с более широким миром? — Не знаю, но, вероятно, это интересно. Я восхищаюсь Лэйнгом по многим причинам: он стремился расширить систему и реально ввести интересный, сложный контекст, в котором развивается жизнь. Я не чувствую себя достаточно интеллектуально развитым, чтобы проводить множество таких связей. У меня нет способностей связывать слишком много жизненных сфер, но я хотел бы научиться делать это. Касториади — вот хороший пример человека, связывающего различные сферы, поскольку жизнь, сжатая до семейного контекста или контекста индивидуальной внутренней жизни, это не жизнь. Жизнь — на редкость сложная вещь, включенная в целый ряд пересекающихся контекстов, из которых, конечно, один из важнейших — экономика или политическая экономия. — Некоторые говорят, что если пациент платит за сеанс, он более серьезно относится к терапии... — Я не считаю, что если человек платит за сеанс, он более привержен работе. Не понимаю, как кто-то может знать об этом. Как измеряется приверженность работе? Люди привержены терапии, когда они находят здесь диалог, который им действительно интересен. Деньги, конечно, очень важны — это сделка, и она не должна быть окутана тайной, хотя я думаю, об этом очень трудно говорить не мистифицируя. У меня имеется базовая оплата. Несомненно, в нашем экономическом климате люди могут довольно быстро переходить от состояния богатства к состоянию бедности. И я беру с людей плату в довольно широком диапазоне, начиная с практически нулевой до полной оплаты. Я, конечно, не остановлю терапию, если человек просто не сможет себе позволить платить за нее. И я всегда урезаю оплату до сумм, которые человек в состоянии заплатить. И при этом он не будет жертвовать многим ради того, чтобы пройти терапию. Под “может позволить” я имею в виду, что хочу брать с людей такую плату, чтобы они смогли питаться, ходить в кино, весело проводить время. Я не считаю, что терапия должна обязательно стать центром вашей жизни. Или этаким благородным эстетическим идеалом. — 222 —
|