|
Одно из приятных последствий работы с психологом — отношение к людям и к миру в целом. Больше понимая себя, я стала намного добрее ко всем вокруг и ко всему вокруг: у людей столько слабостей и комплексов, и они такие все разные, что обижаться и злиться на них было бы просто глупо. Как я ощущаю себя сегодня, когда прошло два года? После того как через меня прошло столько радостных и грустных, болезненных и оздоравливающих, глупых и умных, тяжелых и легких открытий и умозаключений? Во-первых, я знаю главное — я на верном пути. Назад дороги нет, чему я безмерно рада. Во-вторых, я научилась ценить каждый день, каждый час, каждый миг. Теперь я понимаю, что все происходит для моего же блага. Какое-то событие подсказывает, какое-то оберегает, какое-то — как приз за вчерашние дела. В-третьих, я не боюсь завтрашнего дня. Всему свое время, я больше не тороплюсь и не несусь сломя голову. И самое, пожалуй, для меня ценное открытие — вера в себя. Я — это Я. В этом моя особенность и сила. В этом мое счастье. Мне нравится эта дорога. Дорога к себе. Виктория Виктория — моя бывшая студентка. Я познакомилась с ней, когда она была на третьем курсе факультета психологии. Девушка привлекла мое внимание тем, что как-то непривычно писала. Приглядевшись, я поняла, что она — левша. Кроме того, Вика, одна из немногих, задавала вопросы. Вопросы были несколько необычными, и задавала она их неуверенно, сбивчиво, смущаясь и краснея. Еще она выделялась редкой в наше время — «солнечной», как я про себя отметила — улыбкой. Я заметила и ее высо- 17 2 Непридуманные истории кую грудь, казавшуюся несколько великоватой для узеньких плечиков. Как-то раз я задержалась в аудитории, отвечая на вопросы подошедших студентов. Собираясь уходить, я подняла глаза. То, что я увидела, заставило сжаться мое сердце; красивая девушка с трудом вытащила свое тело из-за парты и, раскачиваясь из стороны в сторону, направилась к выходу. Детский церебральный паралич! Я вспомнила, как однажды, торопясь на лекцию, в темноте какого-то перехода, завернув резко за угол, чуть не сбила инвалида, несущего на костылях свое непослушное тело с беспомощно повисшими ногами. Ни лица, ни возраста в тот момент я не рассмотрела: охнув и извинившись, помчалась дальше. Потом, возвращаясь к этому эпизоду, я вспомнила, что как-то случайно слышала в деканате обрывок разговора относительно поступающего на факультет абитуриента-инвалида и настойчивости отца, доказывающего, что «с головой у его ребенка все нормально». Неужели именно ее я чуть не сбила с ног? За два года усиленных тренировок, как позже выяснилось, Вика бросила костыли, оставив себе трость. Еще через год трость также ушла из обихода, возвращаясь лишь в межсезонье из-за гололеда или зимой. Через несколько недель после моего потрясения, пережитого в аудитории, она пришла ко мне на консультацию. В память о ней у меня осталась подаренная ею книжка Норбекова и рассказ, написанный под впечатлением работы с ней, ее необычной личности и судьбы, — он положил начало целому ряду моих рассказов. Дорог он мне еще и потому, что инициатором моей писательской деятельности была Елена Шувари-кова — мой Учитель и замечательный человек. Ей я и посвящаю свой рассказ. — 11 —
|