|
Такая ситуация имеет место в случае, когда позиция аналитика маркирована избытком означающих, тогда как клиент испытывает их недостаток. Деятельность терапевта фактически представляет собой конструирование фантазма. Поскольку фантазм представляет собой не действие и не событие, а эффект смысла[36] в чистом виде, то основное различие целей участников аналитического взаимодействия проходит не в плоскости Воображаемого и Реального, а в семиотических стратегиях маркировки аналитической ситуации, действительного положения вещей (вне анализа) и эффектов смысла, обусловленных интерпретирующей речью. Фантазм – как и событие, которое он представляет – является "ноэматическим атрибутом", отличным не только от объективной действительности, но и от психической реальности клиента, и от логических понятий. Сам по себе он принадлежит идеальной поверхности семиотического взаимодействия, на которой производится как эффект. Эта поверхность единого семиотического пространства терапевтического сеанса трансцендирует сознательные и бессознательные интенции клиента, поскольку ее основное топологическое свойство состоит в том, чтобы осуществлять контакт между Реальным и Символическим (минуя Воображаемое), соединив эти два регистра в одну плоскость, напоминающую одномерную поверхность ленты Мебиуса. Вот почему фантазм соотносится с двойной каузальностью причин производства высказываний: декларируемыми мотивами аналитика и квази‑причинами речевых актов клиента. Лингвистическая терапия придает смыслу статус события в той мере, в какой он отделяется и отличается от положения вещей, которые производят его и в которых он осуществляется. Не случайно становление фантазма выражается в игре грамматических трансформаций, а его самая существенная особенность состоит в том, что фантазм может быть выражен предложением, вербализован (=Символизирован), а релевантный ему речевой акт приобретает (в терапии. как зачастую и в жизни) статус события. При этом речевой акт аналитика, подбирающего означаемые, создавая фантазм, не является перлокутивным – это важный признак, отличающий сконструированный в терапевтических целях фантазм от фантазмов, порождаемых психотиками. Грамматической категорией, которая играет основную роль в этой форме пансемиотической активности терапевта, является глагол. "Фантазм неотделим от инфинитива глагола, – пишет Ж.Делез, – и свидетельствует тем самым о чистом событии. Но в свете отношений и сложных связей между выражением и выраженным, между глаголом, как он проявляется в языке, и глаголом, как он обитает в Бытии, нужно понять инфинитив как еще не втянутый в игру грамматических оппозиций, инфинитив, не зависящий ни от лиц, ни от времен, ни от наклонений или залога (активного, пассивного или рефлексивного). Таков нейтральный инфинитив чистого события" (24, с. 282, перевод отредактирован мною – Н.К. ). — 117 —
|