|
К: Да, Вы знаете, знаю. Я как‑то слышала, что у него есть какая‑то девица, из Москвы. Она, видно, приезжала – отсюда и вся эта история. Видно было, как он нервничал, ждал. Потом вдруг схватился и поехал, а потом почти сразу же вернулся. Да что там…И раньше такое бывало, особенно, когда я болела. Т: А что случилось и чем Вы болели? К: У меня было воспаление в полости рта… Ну, и запах плохой. Я перешла временно в комнату на втором этаже и там спала, а муж мне как‑то говорит – почему бы тебе тоже не завести кого‑нибудь, если хочется. Столько молодых длинноногих девиц, да и парней хватает. Т: Как связаны эти эпизоды? (Конкретизирующее уточнение ) К: Так ведь Виктор сказал то же самое, когда я расспрашивала его о поездке в санаторий. Сказал, что вокруг столько "длинноногих кобыл", молодых и красивых. И что я тоже могу себе кого‑нибудь завести. Т: То есть муж фактически признался в измене? К: Ну да. Т: И Вы знали об этом, но надеялись – вдруг это не так? К: Да нет, я было уверена… была уверена. Я знала, что это правда так было, хотя ничего такого… ничего плохого я не делала. Т: А муж? К: А Виктор говорил, что я за собой не слежу – вот все и отсюда. Что я плохо выгляжу. Вернее, плохо все. Знаете, что он начинает говорить – я ничего не могу. Он так может повернуть, все себе на пользу. Как бы это сказать? (задумывается ) Плохо все как‑то получается, разве нет? Комментарий. Здесь дискурс клиентки становится сильно сбивчивым. Однако латентная семантика (скрытые смыслы, о которых "не хочется говорить", и негативные оттенки самоконцептуализации), равно как и бессознательная идея высказанного совпадают – "(вдруг) я плохая?" Клиентка одновременно и отрицает это (явно), и соглашается с этим (скрыто), и надеется, что терапевт в это не верит. Бессознательный уровень определяется идеологически как "я плохая, так что у мужа есть основания мне изменять", а интенционально – "ведь Вы же не считаете меня плохой?" Перед терапевтом, таким образом, стоят две задачи: во‑первых, поддержать клиентку, объяснив, что его профессиональная позиция является безоценочной, во‑вторых – эксплицировать преконструкт "раз я плохая, то муж имеет право мне изменить". Кроме того, здесь начинается формирование совместного семиотического пространства, обусловленного трансферентными ожиданиями клиентки. Интерпретировать стремление быть хорошей в глазах терапевта как связанное с переносом пока рано, но и оставить без внимания желание поддержки тоже нельзя. Эту интенцию нельзя игнорировать (первый сеанс), но и не стоит поддерживать – клиентка явно готова удовлетвориться фатической поддержкой в духе "ах, он такой‑сякой, а Вы бедняжечка". Поэтому терапевт выбирает стратегию отсроченной аналитической фрустрации и начинает с выявления бессознательной идеологемы "раз он изменил – значит, я плохая". — 120 —
|