|
Джонатан сделал прямо противоположное. В ситуации легкой и полной благоприятных возможностей, он, меньше чем за десять лет, довел себя до растительного существования. Он плыл по течению из одной частной школы в другую, с вечеринки на вечеринку, от одной компании жадных до денег друзей к следующей. Его редко интересовало что-нибудь дольше, чем одну неделю. Его в высшей степени состоятельные родители обеспечивали его деньгами, достаточными для покупки алкоголя и наркотиков, что в результате несколько раз доводило его до психиатрической клиники. Вскоре он смирился со своим поражением на жизненном поприще и, положившись на волю случая, прошел через добрую дюжину различных терапевтических подходов. Все было бесполезным. Джонатан уже давно оставил всякое желание активно строить свою жизнь. Он мог только опираться на других, ожидая, что они будут о нем заботиться, и падать духом, если они этого не делали. Психиатрические сестры, ухаживавшие за ним, невзлюбили его, считая его «прожигателем жизни». Одна из них однажды заметила: «Если бы мне дали хотя бы половину тех возможностей, какие были у Джонатана, я бы действительно сделала что-то важное». Джонатан действительно сотворил настоящий бардак из того, что могло быть жизнью, полной благоприятных возможностей. Он ничего не понимал в жизни. Правда состояла в том, что никто не дал себе труда его учить. Он был надежно укрыт от реального воздействия жизни и оказался абсолютно не подготовлен к тому, чтобы иметь дело со своим собственным поражением. В то же самое время люди вокруг него предполагали, что не было никакой необходимости учить его этому, поскольку подразумевалось, что защитой ему служит его социальное положение и богатство. Сам Джонатан был воплощением самоисполняющегося предсказания. Он был убежден, что его характер был изначально слабым, потому что его детство было слишком благополучным. Он полагал, что не особенно старался сопротивляться своей судьбе, которая неизменно влекла его назад, к зависимости от алкоголя и наркотиков. Он отлично помогал ей в этом, давая волю всем своим побуждениям и отвергая, как напрасную трату времени и сил, любую склонность к тому, чтобы наставить самого себя на путь истинный. Он утверждал, что именно его привилегированное положение уничтожило его, и что при его пассивности и отсутствии вкуса к жизни, ему не нужно было даже затруднять себя тем, чтобы достать деньги для финансирования своих зависимостей, - они приходили без всяких усилий. Интересно, что Джонатан оказался способен позаимствовать из своего разнообразного психотерапевтического опыта множество новых логических обоснований для своего поведе- — 18 —
|