|
В конце концов, Леонард примирился с той жизнью, которую он прожил, понимая, что то, что он сделал, делают многие люди, извлекая из жизни все, что можно, и делая вид, что она будет длиться вечно. Именно понимание собственных безумных попыток отрицать смерть сделало его способным оценить реальность этой, уже приближающейся, смерти. Поскольку он предпринимал настойчивые попытки разобраться с этими проблемами, его последние несколько недель были наполнены в высшей степени интенсивными переживаниями. Он решил поговорить с некоторыми из своих близких друзей и родственников об этих проблемах, и он был удивлен резкостью их противодействия. Несмотря на то, что многие из них отказались обсуждать с ним жизнь и смерть столь недвусмысленным образом, он обнаружил, неожиданно для себя, такую интимность и глубину в отношениях со своими близкими, какой он даже не подозревал. У него были основания на пороге смерти говорить о себе как о человеке, которому «повезло». Он воспользовался возможностью, предоставленной ему его неизлечимой болезнью, и сделал все, что он мог. Хотя было уже несколько поздно для того, чтобы начать жить по-настоящему, он обнаружил, что, несомненно, еще не слишком поздно. Несмотря на сильные физические боли, Леонард умирал с большим достоинством. Его последние недели оказали сильное воздействие на некоторых людей из его ближайшего окружения. Экзистенциальное консультирование позволило ему сделать больше для понимания своих проблем, чем если бы он оставался заключенным в капсулу своего недовольства своей прежней сутью. И конечно сам Леонард был тем человеком, который стремился к экзистенциальному консультированию, а не какому-либо другому виду помощи. С Джеймсом все обстояло полностью противоположным образом. Он не хотел и не стремился активно встретиться с консультантом. Он просто хотел избавиться от неприятного симптома. Ему также было около 45 лет и он обратился к терапевту, поскольку страдал от повторяющихся ночных кошмаров. Эти кошмары начались несколько лет назад после близкого к смертельному несчастного случая. Получив большое количество повреждений, он лечился в частной клинике и, хотя, чуть больше, чем через год, он полностью восстановился физически, ночные кошмары не отступали. К этому времени Джеймс снова вернулся на работу в прежнюю компанию, которая и была ответственна (вследствие недосмотра) за этот несчастный случай. Он всячески подчеркивал ответственность компании за восстановление его здоровья. Компания имела хорошие страховки, и для лечения Джеймса было предоставлено все необходимое. Его уже подвергли многочисленным неврологическим тестам и оценкам по поводу его ночных кошмаров и пришли к выводу, что его симптомы имеют, скорее всего, психологическую природу. Джеймс чувствовал себя крайне этим оскорбленным, поскольку придерживался той точки зрения, что это намек на то, что он не совсем в своем уме. Сам он был убежден в том, что его симптом является чисто физиологическим и не имеет в себе никакого психологического смысла. Мысль о том, что его ночной кошмар может выражать его собственное восприятие жизни, была особенно неприемлема для него. Он решительно сопротивлялся даже тому, чтобы пересказать содержание этого кошмарного сновидения. — 14 —
|