|
И все-таки в рамках основной задачи принудительного лечения — профилактики повторных правонарушений — запросы звучат иначе. Валерий, 40 лет: “Надо уложить свое преступление в свою жизнь, понять, что это сделал ты, исходя из своих качеств”. В отличие от “закоренелых преступников” эти пациенты не были агрессивными или жестокими людьми. Многие характеризовались как застенчивые, робкие, спокойные. Совершенные ими правонарушения не укладывались в понимание их природы, поэтому вполне естественным был путь по вытеснению, отчуждению преступления, и тогда на первый план актуальных клиентских запросов выходили малозначащие ситуации. Еще один важный момент — период, когда происходил выход из болезненного состояния, наступал значительно позже преступления. Больные, как правило, не видели своих жертв после выхода из психоза, не участвовали в похоронах, о происшедшем узнавали, находясь в СИЗО, от родственников или следователей. Это способствовало развитию и укреплению заблуждений, связанных с надеждой, что произошла чудовищная ошибка и преступление на самом деле не совершалось. С другой стороны, с реальной точки зрения, они понимали, что произошло. Путь к осознанию совершенного правонарушения и принятия вины очень часто вызывает сопротивление и нежелание “ворошить прошлое”. Работа в этом направлении представлялась очень важной, ибо она способствовала l мощной мотивации к лечению (как к психофармакотерапии, так и к психотерапии); l формированию более устойчивой ремиссии; l снижению чувства тревоги, сопровождающего диссоциированные представления о прошлом. Одним из упражнений, позволявшим напрямую обращаться к этой проблеме, была широко применяемая техника “пустого стула”, используемая в тех случаях, когда член группы еще не готов встретиться с обстоятельствами, которые могут причинить боль. Эта техника помогала освоиться с неприятными ощущениями, испытать их в менее угрожающей обстановке. Сергей, 45 лет, во время исполнения роли матери, убитой им состоянии острого психоза говорил: “Ты не виноват, это мафия все подстроила. Они хотели тебя убрать. Ты здесь не при чем”. После слез, сопровождавших эти слова, и возвращения в свою роль он отвечал: “Нет, это я убил тебя. Я болел. Я и сейчас болею и мне нужно лечиться. Прости меня”. Сергей, 35 лет, во время прощания с убитой им в приступе ревности жены просит у нее прощения и, пересев на пустой стул, настраивается на то, чтобы услышать “ответ”. После продолжительной паузы он произнес: “Мне не нужны твои извинения. Если бы я осталась жива, то навсегда бы рассталась с тобой. И мне все равно, будешь ли ты страдать или успокоишься с другой. Я умерла”. Вернувшись на “свое место”, Сергей долго молчал, затем поблагодарил ведущего группы и предложил закончить упражнение. — 205 —
|