|
Ничего: Я похож на птицу, но я разумный. Я похитил этого человека. Я никогда не отдам его. Володя будет делать то, что я хочу. Моя задача — погубить его, и он сможет победить меня только тогда, когда выиграет. А он никогда не выиграет. А потом этот птеродактиль поведал ошеломленному Директору, что он очень древний, что выбирает далеко не всех (Владимир ему приглянулся). А также, что всегда был с людьми и никому никогда не удавалось его победить. Он ловит людей на старую, как мир, уловку о том, что любую неудавшуюся жизнь можно переделать в счастливую быстро и вдруг. Примечание. Интересная история, особенно учитывая, что мы услышали ее из уст человека, который о мифологии, истории цивилизации в последний раз слышал в лучшем случае в 4-м классе. Но воистину, когда говорит коллективное бессознательное, смертные мало что могут добавить. А дальше уже была вполне рутинная наша с протагонистом работа. Победить этот персонаж нельзя, а договориться оказалось возможно. Птица-Ничто (будем называть его именем, которое дал Владимир) согласился предупреждать о своем прилете тем самым ощущением тупого покоя, эмоциональной замороженности, которую, как мы помним, в самом начале действия Володя назвал “все хорошо, все нормально”. Последняя фраза Владимира, обращенная к Птице-Ничто, была такой: “Я тебя не могу победить, но я тебя знаю”. Нам хотелось бы отметить, что на протяжении всего действия монументальная Старуха оставалась статичной немой фигурой. В работе с исследованием неосознаваемого иррационального поведения мы стараемся “держать подальше” протагониста от столь могучих архетипических фигур. Лучше оставить это для социодрамы. При попытке поменять ролями протагониста с подобным персонажем возникает эмоциональная напряженность очень высокого уровня, когнитивная спутанность. После действия это приводит к своего рода эмоциональным “качелям”, лабильности. Проще говоря, переживаний много, а практической пользы — неизвестно. Страшно все-таки самому стать Фортуной, когда столько времени откровенно был ее рабом. По этой же причине в работе с наркозависимыми мы стараемся, чтобы пациент в драматическом пространстве оставался дистанцированным от фигуры Наркотика, если она присутствует в драматическом действии. Идентификация со своей одержимостью может привести к тому, что зависимый человек ощутит возможность контроля над своим состоянием. А к чему приводят попытки “пить в меру” у алкоголика, “выкурить только один косячок” у наркомана, “поиграть на сотенку-другую” у патологического игрока, — мы уже знаем. — 200 —
|