Психодрама: теория и практика. Классическая психодрама Я.Л. Морено

С течением времени его состояние становится для него настолько невыносимым, что он обращает­ся за психиатрической и психотерапевтической по­мощью к врачу. Отвечая на анамнестические вопро­сы врача, ему приходит в голову мысль об эндоген­ной депрессии его дяди. Теперь он чувствует себя окончательно приговоренным и хочет, «поскольку все бессмысленно», отказаться от запланированной психотерапии еще до ее начала. Само собой разуме­ется, терапевт оставляет это решение на его усмот­рение, однако рекомендует ему в любом случае по­размыслить о том, не выражается ли как раз в этой тенденции к отступлению его личная проблема, ко­торая, возможно, и лежит в основе его семейных неурядиц. Немного интроспекции не повредит. Из­мученный муж все же решается на терапию, однако первое время теперь уже в узаконенной роли боль­ного кажется еще более интровертированным и цен­трированным на своем «Я», тем самым усиливая экстраверсию жены. Она часто берет ребенка и его няню в свои поездки, чтобы уберечь его от депрес­сивного влияния отца. В конце концов она подает на развод.

Психодрамотерапия столь острого интерперсо­нального конфликта, упроченного всем ходом раз­вития и прежними переживаниями успеха обоих партнеров, не способна устранить его сразу же. Тем не менее лежащая в ее основе теория ролей позво­ляет подойти к нему соответствующим образом. Его патогенность может быть сглажена, например, благодаря тому, что в психодраматической игре в зна­чимых ролях своего визави оба партнера или по крайней мере тот из них, кто больше страдает, впервые эмоционально воспринимает ситуацию с позиции другого и со временем начинает больше по­нимать его поведение. В результате психодрамати­ческого действия с постоянным обменом дивергент­ными ролями иногда впервые воспринимается и по­стигается сила кластерного эффекта.

Конфликт, который прежде вменялся в личную вину партнера, может теперь оцениваться более объективно и, быть может, впервые обсуждаться адекватным образом. В этом состоит прогностиче­ски благоприятная предпосылка для его интегра­ции. Благодаря достигнутому в психодраме эмоцио­нальному и рациональному осмыслению этой не­личной ролевой проблематики, как правило, можно устранить неправомерные представления, вызван­ные болезненными переживаниями и заболеванием, а также воспрепятствовать актуализации партнером роли больного, который в этом смысле подвергает­ся еще большей опасности. Игры-фантазии и инсце­нировки проекций будущего могут вызывать мыс­ли, выражающие, а нередко и приводящие к креа­тивному преодолению конфликта и к интеграции ролей. Так, например, супругу в роли своей жены, изображенной в ситуации, относящейся к будуще­му, приходит мысль, которая никогда не пришла бы ей в голову и которая никогда не возникала у него в роли фрустрированного, страдающего и при­вязанного к своему маленькому городку супруга: он изображает жену в роли великой оперной певицы, выступающей в одном из самых больших городов страны. Она окружена толпой поклонников и, по­хоже, окончательно рассталась со своим мужем. Однажды, покидая в одиночестве театр, она воск­лицает: «Ах, как здесь хорошо! Как жаль, что Отто остался сидеть в своем маленьком гнездышке, а ведь его старый товарищ по учебе очень влиятель­ный человек в этом городе. Он ничем бы не риско­вал, переехав сюда. Для него открылись бы только новые перспективы! Но Отто уже ничем не поможешь!» Здесь ведущий психодрамы прерывает иг­ру, обращаясь к протагонисту с вопросом: «Так можно помочь Отто или нельзя?» И Отто совер­шенно удивленно отвечает: «Про Карла я давно уже и не думал... наверное, мне и в самом деле сто­ит его как-нибудь навестить и обговорить с ним мою профессиональную ситуацию».