|
Так как полицейский, подобно большинству румын, говорил по-французски, я смог довольно хорошо с ним изъясняться. Однако все мои попытки убедить его, что румынская полиция не должна игнорировать или отменять инструкции своих собственных иностранных представителей, были обречены на* неудачу, и мы с В. продолжали прогуливаться вдоль пристани недалеко от нашей охраны 'или, растянувшись на куче соломы, оплакивали свою судьбу. К счастью, стояла прекрасная теплая погода, и мы ничего не имели против ночи на открытом воздухе. Осознав, что с полицейским мне так и не удастся добиться какого-либо прогресса, я наконец открыто попросил его проводить нас к его начальству. Мне показалось, что он несколько смягчился и, появившись на следующий день, сообщил, что собирается удовлетворить мою просьбу. Поскольку Румыния находилась в то время под оккупацией Франции, теперь наш случай должен был рассматривать французский офицер таможенного контроля. Полицейский проводил нас с В. к следующему пункту таможенного контроля. Мы предъявили наши документы французскому офицеру, который был здесь первым лицом, и он нашел их в полном порядке. Не зная румынского, я не понял, что он сказал полицейскому. Вероятно, он приказал оставить нас в покое и впредь не мешать нашему перемещению. Результатом этой беседы стало то, что полицейский обеими руками схватил наши чемоданы и поспешно вынес их за пределы зоны прибрежного контроля Уже в следующее мгновение он исчез, не проверив содержимого наших чемоданов и даже не поинтересовавшись, какую валюту мы привезли в страну. Если бы я мог догадаться об этом заранее, мне бы легко удалось сохранить мои австрийские кроны. А сейчас они находились уже на пути во Францию, где их предстояло предъявить властям и получить обратно лишь через два года. Из-за тотальной девальвации австрийской валюты, которая произошла за этот период, полученной мною суммы хватило ровно настолько, чтобы купить себе один обед. Не ожидая такой необыкновенной удачи, мы с В. были сейчас буквально переполнены радостью от того, что снова могли свободно перемещаться по всей Констанце. В, неплохо ориентировался в этом городе (где ему иногда приходилось останавливаться), право выбора гостиницы для ночлега я предоставил ему. На следующий день, попрощавшись с моим попутчиком и товарищем по несчастью, я последовал в Бухарест. Вся территория от Констанцы до Бухареста напоминала один огромный военный лагерь, где повсюду были»румынские и французские войска. Бухарест произвел на меня относительно благоприятное впечатление — во всяком случае, центр города. Его не без причины называли «маленьким Парижем» Это был город красивых зданий, элегантных магазинов и интенсивного уличного движения. В то же время все выглядело гораздо менее привлекательно, если вы удалялись от центра города. Через день после своего приезда я случайно встретился с одним знакомым, от которого узнал, что спустя два или три дня после моего отъезда французы эвакуировались из Одессы, и туда вступила Красная Армия. — 86 —
|