|
После смерти Анны, с которой нас связывали очень глубокие, личные отношения и которую я всегда считал моим единственным другом, я впал в состояние глубочайшей депрессии. Психическая агония, которой я был теперь подвержен, по своей интенсивности могла бы сравниться с физической болью. В таком состояний я потерял интерес абсолютно ко всему. Все вызывало у меня отвращение, в моей голове постоянно присутствовала мысль о самоубийстве, которую, однако, у меня не хватало смелости осуществить. Я пытался бороться с этим состоянием и время от времени заставлял себя посещать лекции в университете, но едва ли воспринимал то, что мне говорили. Мои контакты с другими людьми были сведены к минимуму. Несколько раз в неделю я прогуливайся по городу со своим бывшим школьным другом, жившим по соседству и изучавшим медицину. Иногда я встречался также с некой Н., сравнительно недавней своей знакомой. Но настоящей дружбы между нами так и не получилось. К тому же, находясь в состоянии постоянной депрессии, я был к этому просто неспособен. С приближением весны я начал чувствовать большое внутреннее возбуждение, мое сознание все время против чего-то протестовало. Всю зиму мое психическое состояние было настолько разбалансированным, что это просто не могло больше продолжаться. Необходимо было что-то делать. Я сказал себе, что если у меня не хватает смелости совершить самоубийство, единственное, что мне остается сделать,- это путем невероятных усилий преодолеть свои страдания и попытаться найти в себе мужество жить дальше После смерти Анны я впал в состояние такой меланхолии, что жизнь для меня казалась полностью лишенной смысла и цели, и ничто в мире не заслуживало того, чтобы за него бороться. В таком состоянии человек едва ли способен почувствовать к чему-либо интерес. В то же время в поисках выхода я попытался проецировать свое внутреннее состояние во внешний мир, ища причины неудач в университете и, в частности, в выборе специальности. Соответственно, первым действием, на которое я решился, была смена факультета, когда из Юридической школы я перевелся на отделение философии или, как его называют в России, факультет естественных наук. Я уверен, что за этим решением скрывалась, как считал затем и профессор Фрейд, подсознательная идентификация с Анной, которая страстно увлекалась естественными науками до тех пор, пока, за один или два года до самоубийства, не потеряла интерес и к этому предмету Мне кажется, однако, что в этой связи существовал и другой определяющий фактор - встреча с Б., профессором и директором одесской обсерватории (хотя в то время я не придал этой встрече особого значения) Когда впервые за много лет я случайно наткнулся на Б в городе, он спросил у меня, какой факультет я выбрал И когда я ответил, что выбрал право, он посмотрел на меня так, как будто бы его чем-то очень поразили, и неодобрительно сказал: «Я действительно разочарован Я этого не ожидал Я думал, это будет математика или, по крайней мере, естественные науки» — 24 —
|