|
После провала важного теста Провал теста или серии тестов опасен, если из-за этого пациент отказывается от достижения важных бессознательных целей. В особенности он опасен в том случае, когда пациент ничем не дает знать терапевту, что отказался от цели. Разрушительной является ситуация, когда пациент, в соответствии со своими патогенными убеждениями, чувствует себя обязанным принять вредное для себя решение, которое трудно поддается исправлению. Ниже я представлю два случая, когда провал терапевта привел к тому, что пациент принял разрушительное для себя решение. Затем я предложу возможные способы предотвращения подобных ситуаций. Дэвис Ф. Пациент Дэвис Ф. начал терапию с целью порвать с женщиной, с которой был связан уже два года. Он искал поддержки в борьбе против патогенного убеждения в том, что, раз она так привязана к нему, у него нет права покинуть ее. Пациент тестировал желание терапевта помочь ему расстаться с женщиной следующим образом: он сказал терапевту, что осознал следующее: он не может покинуть ее, так как за то время, что она встречалась с ним, она могла бы найти другого мужчину. Терапевт не отреагировал на это заявление, и пациент воспринял молчание как согласие. Вследствие того, что терапевт не прошел этот и еще несколько похожих тестов, пациент почувствовал, что обязан жениться. Терапевт так и не осознал, что не справился с тестом. Пациент сообщил об этом эпизоде во время следующей терапии, которую он предпринял с целью преодолеть проблемы в браке. В следующем примере неспособность терапевта справиться с тестом оказалась разрушительной для пациента. Аллан С. Аллан С., социальный работник, страдал от убеждения, что он отвратительная личность, приносящая вред другим и заслуживающая того, чтобы быть отвергнутой. После трех лет анализа Аллан тестировал это убеждение на аналитике: он заявил, что не добился никакого прогресса за время терапии и желает бросить ее. Аналитик охотно согласился с этим и назначил дату окончания терапии через три недели после этой сессии. Аллан чувствовал себя ужасно. Из готовности аналитика отпустить его он сделал вывод: либо аналитик чувствует себя обиженным и отвергнутым, либо смотрит на него как на никчемного и неизлечимого пациента. Аллан был так расстроен, что бросил работу и переехал в другой город, где поселился в коммуне. Прошло около года, прежде чем он вновь обрел самоконтроль и начал лечение у другого аналитика. История о том, как его отверг первый аналитик, всплыла на поверхность только после нескольких лет анализа. За это время Аллан регулярно подвергал тестированию аналитика, критикуя его профессиональное поведение. То, что второй аналитик воспринял критику пациента серьезно, не был уязвлен и не поддался искушению реагировать на нее отвержением пациента, дало возможность последнему вспомнить о том, как он “обидел” предшествующего аналитика. — 98 —
|