|
В глубине души человека, в центре лабиринта смыслов находится Нечто, невыразимо прекрасное... В нем отражается картина совершенного мира, где все умеют радоваться жизни и люди не боятся друг друга. Там становится ясно, что человек разумный создан как человек счастливый. Несчастным его делает только слабость мышления, которая преодолима благодаря растениям, когда-то пробудившим любознательного зверя от внутренней слепоты. Еще несколько веков назад ученые обратили внимание, что действие определенных психоактивных веществ весьма загадочно, и понятие "токсический психоз" лишь прикрывает комплекс неизученных явлений, имеющих непосредственное отношение к особенностям здоровой психики человека. Одним из первых исследователей, признавших познавательный потенциал экстатического опьянения, был американский философ и психолог Уильям Джемс. В начале ХХ века он предположил, что "...Наше нормальное, или, как мы его называем, разумное сознание представляет лишь одну из форм сознания, причем другие, совершенно от него отличные, формы существуют рядом с ним, отделенные от него лишь тонкой перегородкой... Наше представление о мире не может быть полным, если мы не примем во внимание и эти формы сознания". (Многообразие религиозного опыта, с. 302) Период активного изучения растительных галлюциногенов начинается с конца XIX века, когда германский фармаколог Льюис Левин после путешествия по Америке привез в Берлин бутоны мексиканского кактуса пейот (пейотль). В 1897 году химик Артур Хефтер впервые синтезировал и испытал на себе чистый мескалин (алкалоид пейота). А в 1927 году ученик Л. Левина доктор Курт Берингер (знакомый с Г. Гессе и К. Г. Юнгом) опубликовал первый в истории отчет о результатах использования мескалина в психотерапевтической работе. После Второй Мировой войны ряд психологов и психиатров занялись изучением амидов лизергиновой кислоты, синтезированных еще в 1938 году швейцарской фирмой "Сандоз". Открытое Альбертом Хофманом вещество первоначально предполагалось использовать в акушерстве и гинекологии как средство для сокращения мышечных тканей, а также для лечения мигрени. После лабораторных испытаний на животных ЛСД сочли неперспективным препаратом, и лишь в апреле 1943 года А. Хофман обнаружил галлюциногенные свойства этого соединения, получив высокую дозу при случайном контакте с веществом. Эффект ошеломил исследователя, и он поделился своими впечатлениями с коллегой. После собственного яркого психоделического опыта А. Столл организовал первое научное изучение ЛСД с добровольцами и пациентами в цюрихской психиатрической клинике, а в 1947 году опубликовал подробный отчет. С этого момента галлюциногены стали предметом пристального внимания огромного числа специалистов из самых разных областей знания - от физиков и врачей до философов и деятелей искусства. — 15 —
|