|
Дамы и господа! Если высказанные мной мысли и убеждения встретят ваше признание, то этот успех я честно разделю со своими пациентами и коллегами, а в их числе с названными здесь аналитиками детских заболеваний. Я был бы счастлив, если бы мы заложили по меньшей мере основы нашего будущего сотрудничества. Меня не удивит, если вы в этом докладе, как и в ряде моих недавних публикаций, обнаружите некоторую наивность воззрений. Если кто-либо после 25 лет работы аналитиком поразится фактам психических травм, то это напомнит анекдот об уходящем на пенсию инженере, который каждый вечер ходил на станцию, удивленно смотрел на отходящий поезд и восклицал: «Потрясающее открытие — эти локомотивы!» Возможно, что этот наивный взгляд на давно известные факты у меня возник под влиянием нашего общего учителя, который как-то во время совместной незабываемой прогулки поразил меня неожиданной фразой: «Послушайте, Ференци, ведь сон фактически исполнение желания» — и рассказал мне о своем недавнем сне, который действительно был блестящим подтверждением его гениальной терапии сновидений.
Разрешите выразить надежду, уважаемые коллеги, что вы не оставите без внимания мое сообщение и не будете торопиться с его оценкой, пока вас не убедит собственный опыт.
Сердечно благодарю вас за дружеское терпение, с которым вы выслушали мой доклад.
Чтобы оценить в науке значение отдельной личности, полезно охарактеризовать состояние этой науки (или ее отрасли) до и после вклада, внесенного этой конкретной личностью. И все же такой подход вряд ли сможет с достаточной полнотой установить, может ли некая умная голова плодотворно объединить ранее накопленный материал или же чудесный луч, как метеор, внезапно осветит пребывавший в незнании мир.
Наконец что это — удачная находка или особые личные качества стали решающим фактором для открытия новой науки и ее теоретического формулирования. Этот комплекс вопросов требует своеобразного исследования личности!
Определяя влияние Фрейда на медицину, я ограничусь рядом замечаний. Так сложилось, что известный венский врач Иозеф Брейер, лечивший интеллигентную пациентку с помощью гипноза, понял с ее слов, что выражение фантазий благоприятно сказывается на ее состоянии. Свое наблюдение она сообщила врачу, что и стало открытием катарсического метода. Другая случайность — личное знакомство Зигмунда Фрейда с Брейером. Но совсем не случайно, что Брейер, несмотря на понимание значения открытия для психологии и патологии, вскоре перестал интересоваться этими проблемами и не мог оказать влияния на Фрейда и его работы. Уже давно не секрет, в силу каких личных качеств Фрейд вывел психоанализ в ряд науки. Прежде всего это объективность, оставшаяся непоколебимой даже перед разворотом идей сексуальности. Как ни странно, но до Фрейда исследователи считали почти безнравственным рассмотрение сексуальных проблем и психологической стороны любовных отношений. Нашлись только два отважных человека, для которых отталкивающие особенности сексуальных явлений стали предметом тщательных исследований. Это венец Краффт-Эбинг и англичанин Хавелок Эллис, примеру которых вскоре последовали некоторые немецкие и швейцарские ученые. Уже первые попытки Фрейда объяснить открытие Брейера привели к исследованию сексуальных проблем. И тут же его покинули друзья и коллеги, признававшие его дарование, пока он ограничивался лишь такими конкретными проблемами, как афазия и церебральный паралич у детей. Даже Брейер присоединился к тем, кто считал проблемы, интересующие Фрейда, неэстетичными. Так Фрейд оказался в одиночестве. Начался период в его жизни, заслуживающий названия героического. Он создал «Толкование сновидений» — основу своего будущего творчества. С тех пор минуло тридцать лет, но не исчезла отрицательная позиция научного мира, базирующаяся на мнении, что психоанализ не соответствует требованиям медицинской науки.
— 154 —
|