|
Женщина старше сорока лет, которая должна была иметь очень сильное чувство социальной идентичности в соответствии с ее высокоэффективной экстравертированной организацией личности, все больше уходила в себя в течение первой части анализа. Она была, соответственно, очень индивидуалистичной в том смысле, о котором я писал. В данном случае абсолютно законным и даже необходимым было развитие религиозной и философской позиции, которые придали бы новую глубину и внутренний смысл ее жизни. В противном случае она могла бы растратить свои таланты в амбициозном, но слепом «делании добрых дел». Но растущая сила новой установки на «накопление в себе» ограничила ее так сильно, что она стала несколько изолированной от мира. Ее проблема в то время казалась мне характерной для некоторых анализируемых и всех тех, кто гонится за интровертированными культовыми практиками. Они открывают так много интересного в дальнейшем постижении внутреннего смысла жизни, что временно забывают о необходимости включения в социальные связи. В тот момент, когда она была готова изменить этот паттерн, у нее был следующий сон: Я вижу клубневые съедобные овощи, растущие рядами посреди травы на коллективной ферме. Культивация могла бы быть лучше при большей децентрализации общины, и растения можно было бы освободить от сорной травы. Но мешала слишком сильная бюрократия. Сновидение было дополнено рисунком одного из этих овощей. Он выглядел как спелый кабачок с рваными краями и выпуклым центром. Несколько высоких стеблей торчали из отверстия в центре, они смотрелись, скорее, как тычинки у цветка. Овощ имел запутанную корневую систему, которая, как она ее описала, сплошь заросла травой. Хотя овощ и был символом консерватизма, позволяющего ей достичь внутри себя нового ощущения стабильности и целостности, она слишком далеко ушла от актуальных социальных связей. Но не только овощ символизировал консервативную интровертивную тенденцию к самоопределению. Это интуитивное качество личности (в ее случае — уводящее от мира) проявилось здесь еще и в центральном стебле, показывающем, что оно может трансцендировать пассивность фазы отдыха в цикле ее жизни. Но этот замечательный овощ, подвергаясь опасности погибнуть от сорняков, останется на одном поле с другими, если женщина не рекультивирует его с новым осознанием потребности в осмысленном отделении плода от других растений на том же поле. Это поле вызывает социальный паттерн, столь далекий от ее обычного образа жизни, что трудно было бы и вообразить: коллективное хозяйство в коммунистическом государстве. Видимо, как раз такой социальный образ и требовался, чтобы скомпенсировать ее психологический индивидуализм. — 9 —
|