|
У одного из моих коллег Выл период в жизни, когда социальная установка стала доминировать над предыдущей религиозной установкой, доставшейся ему естественным образом по наследству. Он пришел к убеждению, что наш долг — всегда реагировать на политическую и социальную несправедливость словом и делом, чтобы пресекать любой тип фанатизма. Это была важная ступень в его собственном развитии, но это не всегда было верно для его пациентов. Один из его пациентов был рефлексивный мужчина с эстетической установкой, который, насколько мог, игнорировал социальные проблемы. Он был фотографом и кинооператором, интересовался преимущественно формой и дизайном, и лишь вторично — содержанием. Аналитик не смог удержаться от критики этой позиции с целью развить интерес пациента к социальному благополучию, чтобы исправить то, что ему виделось простым нарциссизмом. Пациент сперва пытался удовлетворить ожидания своего аналитика, но вместо помощи это ввергло его в еще больший невротический конфликт, чем тот, который был у него раньше. В результате он покинул своего аналитика и перешел ко мне с печальной историей своего социального поражения. Как только он получал от меня признание того, что существует здоровая эстетическая культурная позиция, которая не нуждается в социальном оправдании своего существования, его сопротивление прошло, и терапия продвинулась. В итоге это дало ему возможность критиковать и в значительной степени отделить себя от того, что на самом деле являлось нарциссическими обертонами в его эстетической установке, и более активно развивать свои интересы. Это привело его к большему усшку в карьере. Парадоксальным образом возросло его осознавание социальных проблем, но не чувство социальной ответственности. Его долгом осталось его искусство. Я иногда реагировал на религиозную установку пациентов, когда она была сильно заметна и сильно отличалась от моей собственной. Если этот контрперенос являлся положительным, я действительно мог впасть в веру, что анализ является религиозным опытом, или, по крайней мере, типом духовного упражнения. Эту тенденцию особенно отмечают в практике анализа Юнга, потому что Юнг делал сам акцент на религиозной ценности процесса индивидуации, и многие религиозные люди притягивались к этому типу терапии по той же причине. Опыт учит меня следить за этой попыткой втянуть меня в принятие некритически религиозной системы верований пациента, вместо отстаивания своей собственной психологической точки зрения, не потому что я против его религиозной позиции, но чтобы понять, что в ней остается бессознательным. — 6 —
|