|
Моделью для моего описания психологического развития служит юнгианский процесс индивидуации, и можно оспаривать существующее мнение, что позиция, основанная исключительно на индивидуации, задает слишком высокий стандарт. Я хотел бы внести коррективы в такую позицию. Индивидуация — это не форма элитарности. Такой взгляд правомерен лишь по отношению к некоторым тайным организациям или культам, как, например, к группе мужчин в новелле Г.Гессе «Игра в бисер», где интеллектуальная числовая игра становится исключительным занятием для тех немногих избранных, кто обладал достаточной степенью духовного развития и был способен в ' нее играть. Совершенно точно Гессе показывает итоговое разочарование своего героя Кнехта, который покидает группу, потому что она не имеет связи с обычной жизнью и современной культурой. Именно это я и имею в виду, когда говорю, что истинная психологическая позиция приходит в жизнь, чтобы сохранить баланс между культурой и. потребностью любого, жизненно заинтересованного сознательного индивидуума (как я покажу позже в моей интерпретации сновидения женщины, в котором она собирается полоть овощи на коллективной ферме). Мы часто обнаруживаем в истории, что определенные культурные установки исчезают или отрицаются, как если бы они более не существовали. Можно заметить, что в течение первого десятилетия после первой Мировой войны были разрушены традиционные культурные ценности. В 1927 г. Юнг выразил свою озабоченность следующей фразой: «Повсюду слышится плач по Weltanschauung; каждый ищет смысла жизни и мира» [1]. Weltanschauung^ — непереводимое слово, которое Юнг описывает как «имеющее много общего с отношением... которое было сформулировано в концепциях» [2]. Потеря таких позиций, следовательно, ведет к потере духовной идентичности и чувству деморализации. Индивидуум или даже целые группы остаются без своей привычной творческой работы или даже без возможности принять участие в выработке культурного канона своего времени. Важно, что именно в течение этого периода 1920-х глубинная психология, вынесенная на острие психоанализом Фрейда, имела сильное инициирующее влияние на культуру в целом. Не означает ли это, что психологическая установка проявляется только тогда, когда одна из основных культурных установок терпит крах? Есть много убедительных свидетельств в пользу того, что это все еще так в настоящий период истории, когда, например, провал официальной религии в удовлетворении духовных потребностей большого числа людей компенсируется растущим психологическим интересом, даже среди священников (многие из них теперь используют психотерапию и психологическое консультирование). Многие деятели церкви также лично убеждаются в том, что психологический процесс индивидуации всегда был фактором, внутренне присущим лучшим религиозным лидерам. Аналогично, другие люди с преобладающей социальной позицией могут переживать разочарование в бездушной природе политики и изучают психологию власти, чтобы вывести себя из-под ее губительного влияния. — 2 —
|