|
Тем не менее, символ также служит выражению общей религиозной тенденции любого исторического периода, его kairos. Мы находим в работе Уильяма Блейка упоминание необходимости отстаивания ; индивидуальной человеческой религиозной потребности. Она, видимо, находилась целиком в конфликте с современными религиями того времени. Тем не менее мы знаем, что она отражает повторяющуюся религиозную проблему его времени, на которую мы можем откликаться и по сей день. С одной стороны, Блейк был хорошим христианином и неоплатоником, с другой стороны, кем-то вроде религиозного натуралиста и поэта, в котором религиозный опыт проявился архетипически вне связи с предшествующим культурным опытом. Но существует третий аспект символизма в его работе, который представляет нечто иное. Он исторически выражен в потоке алхимической религиозной философии и иконографии, которая продолжает тайную традицию Парацельса и Якоба Беме. Эта позиция занимает нейтральное положение между христианской иерархией божественного с небесными созданиями и земной религией, где противоположности все еще слиты вместе в состоянии природы. В отличие от религии трансценденции и религии простого перерождения в природе, сегодня более определенно, чем во времена Блейка, новый синкретизм продолжает алхимическую традицию, ища реализации себя как в произведениях искусства не вполне сознательного характера, так и через символизм сновидений современных религиозно мотивированных людей. Это напоминает нам предостережение Джеральда Дона в Museum Hermeticum: Заставить вещи, прячущиеся в тени, проявиться и удалить тень от них — это Бог позволил разумному философу сделать через природу... Все эти вещи происходят, и глаза обычного человека не видят их, но глаза знания и воображения воспринимают их истинным и самым истинным виде-ньем [25]. Аниела Яффе, цитируя этот пассаж, суммирует алхимическую традицию следующим образом: Все повторяющиеся попытки описать загадочные качества и трансформации материи, содержали такое обилие религиозных идей, так много аллювий по поводу скрытого смысла, что это наделяло алхимию значимостью религиозного движения. ...По Парацельсу, материя приобрела безошибочные качества Increatum и поэтому стала со-существующей и со-вечной Богу. Т.к. она рассматривалась как духовная и даже божественная субстанция, удивительно, что алхимическая экспериментальная работа в лаборатории, философствования, подобные погружения в трансформации материи и практическое исследование ее качеств принимало характер религиозного ритуала, opus divinium ^26]. — 19 —
|