|
Несмотря на сходство структуры суперэго меланхолика и компульсивного невротика, картины заболевания у них совершенно различные, и тому есть две причины. Меланхолик склонен к нарциссической идентификации (эго поглощает объект и объект исчезает); компульсивный невротик, с другой стороны, несмотря на свою явную амбивалентность, никогда полностью не отказывается от объекта. Во-вторых, у меланхолика регрессия и разделение инстинктов глубже, чем у компульсивного невротика, поэтому у меланхолика большее количество деструктивных инстинктов вырывается на свободу; эти деструктивные инстинкты затем попадают на службу к суперэго и укрепляют его садизм. Мания, чередующаяся с меланхолией или следующая за ней, является самым ярким доказательством ограничивающего и подавляющего влияния суперэго, поскольку она демонстрирует личность, свободную от этого влияния. Мания - это эйфорическое состояние, в котором не существует социальных ограничений, или, используя нашу терминологию, можно сказать, что все идентификации растворились. Освободившись от необходимости считаться с окружающими, пациент постоянно стремится удовлетворить свои инстинктивные желания. Маньяк не подчиняется никаким приказам, запретам и ограничениям. Он чувствует себя свободным во всех отношениях. В нем ничто не сопротивляется стремлениям ид, эго реализует эти стремления безо всяких ограничений. Маниакальное состояние - это настоящая противоположность меланхолическому состоянию. При чисто маниакальном состоянии нет и следа влияния суперэго. Поскольку очень часто мания возникает после меланхолии, создается впечатление, что мания представляет собой протест против того, как суперэго обращается с эго при меланхолии. Мания показывает, что отказ от идентификаций, в результате которых сформировалось суперэго, сопровождается разрушением социальных ограничений и запретов. При обссесивном неврозе влияние суперэго сдерживает анально-садистские стремления и вызывает формирование реакции, в то время как при истерии они проявляется в отрицании генитального либидо. Было бы несправедливо утверждать, что суперэго присущи лишь анально-садистские намерения. Изучив его развитие, нетрудно заметить, что в его формировании участвуют и либидозные силы. Маленький ребенок не сам учится контролировать вегетативные функции, его этому учат. Чужой человек не может заставить его контролировать сфинктер. Лишь ради знакомого и любимого человека он будет стараться испражняться в определенное время. Он так делает, потому что этого хочет любимый человек. Желание объекта, на которого направлено либидо, он принимает так же близко к сердцу, как и свое собственное желание; он идентифицируется с объектом и действует в соответствии с этим. Его за это хвалят и, кроме того, он чувствует — 120 —
|