|
В начале эдиповой ситуации еще нельзя говорить о суперэго. Оно является реакцией на эдипов комплекс. Мальчик ментально поглощает своего отца; он как бы становится своим собственным отцом. Перемена в эго занимает место прежней связи с объектом (то есть любви и ненависти к отцу), перемена, позволяющая мальчику сдержать чувственные стремления к материи и агрессивное отношение к отцу. Чувственная любовь к матери трансформируется в нежную любовь: агрессивное отношение к отцу превращается в признание отцовского авторитета; садизм модифицируется и проявляется в активности; короче говоря, мальчик начинает сублимироваться и приспосабливаться к реальности. В идеальном эго импульсы ид безоговорочно принимаются и удовлетворяются, но появление суперэго нарушает такие гармоничные отношения между эго и ид. Суперэго вклинивается между эго и ид. Оно уничтожает гармонию, царившую в их отношениях, и влияет и на стремления ид, и на стремления эго. Суперэго получает власть над эго. Вследствие этого эго приходится приспосабливаться к требованиям общества. Поскольку общество не может рассматривать потребности отдельного человека, а суперэго становится внутренним представителем общества (Александр называет эго «жестким законом всех времен, погребенным в каждой личности»), то суперэго, как и общество, весьма сурово и даже жестоко. Оно требует от человека отречься от своих нужд, вплоть до самопожертвования. Суперэго - это судья, высший авторитет, оно не только принуждает человека отказываться от удовольствий (особенно, от чувственных удовольствий), но и определяет меру наказания за нарушение этих идеалистических требований. Эго, в распоряжении которого находятся реальные силы, либо приводит приговор в исполнение, либо нет, в зависимости от своей способности к сопротивлению. Как суперэго стало таким строгим? Мы знаем, что оно сформировалось в ходе идентификации. Мы уже обсуждали, что идентификация является психическим эквивалентом оральной фазы и амбивалентна, то есть может одновременно выражать и любовь и ненависть. В эдиповой ситуации мальчику легче всего защититься, идентифицировавшись с отцом, которого он одновременно и ненавидит и любит. Когда эго поглощает отца, либидо от него отходит. Мы уже указывали на то, что когда либидо отходит, наступает разделение инстинктов, и деструктивные инстинкты вырываются на свободу. В результате этого, либидо десексуализируется. Затем деструктивные инстинкты направляются к эго и размещаются в нем. Идеи об отце, поглощенном эго, не распадаются на части благодаря садизму, который первоначально был направлен во внешний мир, на отца, а теперь находится в эго. Развившаяся таким образом психическая структура отделяется от эго, становится более или менее независимой и превращается в суперэго. Таким образом, садизм ид, направленный на объекты помогает формированию суперэго. А садизм суперэго, чья мощность зависит от конкретной личности, избирает своим объектом эго. Эго впитало в себя реальную или предполагаемую строгость авторитетов, и эта строгость продолжает существовать, но из внешней она превращается но внутреннюю. — 117 —
|