|
Многие алхимики приравнивали камень к Христу, но, как показал Юнг,[38] для них он был скорее близок к человеческому телу. Камень был чем-то божественным, скрытым в космической материи. Поскольку Христос «стал плотью», существует аналогия lapis; но последний воплощается в каждом человеке и может быть создан каждым. Это означает, что его можно осознанно создать внутри. Таким образом, камень алхимии на самом деле не означает Христа, скорее это символ, компенсирующий определенные аспекты фигуры Христа. Юнг пишет: То, к чему в конечном счете устремилась бессознательная природа, когда породила образ камня, лучше всего заметно в представлении о том, что он зародился в материи … и его создание, по крайней мере, потенциально, в пределах возможностей человека. Эти качества открывают, что казалось недостатками образа Христа в то время: атмосфера, слишком запутанная для человеческих нужд, слишком величественная отдаленность, пустота в человеческом сердце. Люди чувствовали отсутствие «внутреннего» Христа, который принадлежит каждому. Духовность Христа была слишком высокой, а естественность человека слишком низкой. В образе Меркурия и камня «плоть» прославлялась по-своему; она не преображалась в дух, наоборот, «закрепляла» дух в камне. … Камень, таким образом, можно понимать как символ внутреннего Христа, Бога в человеке.[39] Камень считался кульминацией работы Христа по спасению. Он пришел не из духовно-метафизических областей, как официальная фигура Христа, а «из тех пограничных областей психэ, которые распахиваются в таинство космической материи».[40] Успение Девы Марии — это догмат, остающийся текучим, поскольку Мария взошла на небеса в теле. Так что это только начало ответа на вопрос, еще не разрешенный в христианском учении. Однако, это вопрос, который беспокоит современного человека. Мне кажется, сейчас самое время заниматься символизмом алхимии, хотя и верно, что, по общему признанию, финальный ответ найти не удастся, тем не менее, указание на него можно найти символически. Я потеряла отца, когда была относительно юной, и примерно через шесть недель после его внезапной смерти, увидела следующий сон: Отец явился мне здоровым, живым, но во сне я знала, что он мертв. В восхищении он сказал: «Воскрешение плоти — это реальность. Пойдем со мной, я покажу тебе». Он пошел к кладбищу, где был похоронен. Мне было страшно идти за ним, но я пошла. На кладбище он ходил между могилами, рассматривая каждую. Внезапно он указал на одну из них и позвал: «Вот, например, иди сюда и смотри». Я увидела, что земля там начала двигаться, и уставилась в том направлении в ужасе от того, что вот-вот появится полуразложившийся труп. Затем я увидела, что из земли вылезает распятие. Оно было примерно месяц длиной, золотисто-зеленое и сияющее. Отец позвал меня: «Смотри! Это воскресение плоти». — 106 —
|