|
Психотерапевты также считали желательным, чтобы отношение пациента к «вспыльчивости» стало еще более отрицательным. В действительности этот конструкт разорвал связи с конструктами, характеризующими «сферу Я». В результате он оказался на периферии, причем между ним и конструктами непредприимчивый и очень насмешливый установилась новая значимая связь. Впрочем, такие изменения психотерапевты сочли приемлемой альтернативой. Пациент X. пришел к выводу, что он не нуждается в дальнейшем лечении, и психотерапевты согласились с ним. Вторая беседа с пациентом X. Ниже приводятся выдержки из второй беседы с пациентом X., имевшей место в конце лечения. «У меня все в порядке, если не вдаваться в воспоминания. Я редко думаю о прошлом и теперь вообще не встречаюсь с бывшей женой. Я сейчас такой, каким, в общем-то, был всегда,— может быть, немного смягчился с годами. Я не отрекаюсь от своих взглядов и по-прежнему считаю, что семейная жизнь важнее всего. Я злился, когда участники группы ругали своих родителей,— ведь в определенном смысле мы сами за все в ответе. Точно так же нельзя всегда винить только одного из супругов в том, что происходит. Оба виноваты, и надо всегда оглядываться на себя». «Думаю, что в молодости я был очень вспыльчивым. Темпераментом я пошел в отца. Теперь я могу повздорить с кем-то или выйти из себя, но при этом не распускать руки... Впрочем, если кто-то очень сильно заденет меня, я думаю, я бы... это еще сидит во мне». «Я всегда принимал вызов. Конечно, я всегда учитывал свои возможности и не брался за то, чего не мог осуществить. Когда мы встречались с вами в последний раз, я был, конечно, не в состоянии принять 197 какой-либо вызов. Я даже не видел смысла в том, чтобы жить и дышать». «В свое время группа помогла мне, по крайней мере мне так кажется. Вообще-то я получил поддержку от разных людей — от коллег, членов группы, брата. Не могу сказать, кто оказал на меня самое большое влияние». Пациентка Е., возраст — 25 лет, не замужем. У Е. внебрачная дочь, которую она очень любит, хотя испытывает из-за этого чувство вины. Она обвиняет себя и в том, что она плохая мать. Ее родители, взяв на себя всю заботу о ребенке, по-видимому, мешали ей почувствовать себя настоящей матерью (пациентка живет вместе с ними и не работает). Несколько раз Е. совершала суицидальные попытки. У нее нет друзей, и психотерапевтам даже показалось, что она боится людей. По мнению психотерапевта Д., пациентка боится осознать, насколько она никчемна, и поэтому всегда занимает агрессивную оборонительную позицию. Ее основная форма психологической защиты — отрицание. Она все время твердит: «Не знаю» или «Мне все равно», считает унизительным допустить, что нуждается в других людях. Все время обвиняет окружающих в равнодушии, и, естественно, окружающие ее люди не имеют большого желания доказывать ей обратное. Е. испытывает удовлетворение, когда ее предсказания относительно чьего-то плохого отношения к ней оправдываются. Она покинула группу через два месяца, но возвратилась в конце года. — 146 —
|