|
Тогда раскрывается совершенно иная сущность: пока у пациента шел процесс спонтанного появления образов и проходила вся процедура с рисованием круга, в моем сознании пробегали случайные мысли, какие-то пустяки, не имевшие ни малейшего смысла. Образы ребенка, дома, ручья, сражения, опасного столкновения и т.д. Как я уже сказал, мой метод предполагает, что все образы, связанные с моим собственным воображением, должны уйти прочь, оставив сознание пустым. Таким образом, я старался не вмешиваться в процесс воображения, который происходит у пациента. Но когда этого удавалось достичь, то есть после появления образов и их дальнейшего отслеживания по реакциям моего тела (добавлю: они были очень разными - от случайных напряжений до иннервации, которые часто, но не изначально были сексуальными), я возвращался к разным образам и идеям, которые до этого заполняли мое сознание. И тогда они уже приобретали смысл, принимая во внимание материал пациента. Мне было ясно, что существовала какая-то форма, оказавшаяся наполненной, но очень странным для меня способом. Например, отмечая пустяковые мысли и образы, с которыми нам приходилось иметь дело, часто можно было воссоздавать события предшествующего дня. Бывали случаи, когда последовательность таких образов и мелькающих мыслей начинала затрагивать саму суть жизни пациента. Это происходило так, словно давала о себе знать некая часть прежде неизвестного паттерна. Здесь суть заключалась не просто в завершении гештальта, а в ощущении особого, хотя и неизвестного паттерна. Однако все сказанное пациентом могло относиться именно к этому паттерну. Получалось, что одни ассоциации или мысли пациента находились в исключительно точном соответствии, тогда как другие вообще не подходили. Таким способом часто удавалось узнать, что в течение предшествующего дня происходили определенные события, которые принимали метафорический образ, так как воспринимались особенно болезненно и таким образом оставались в памяти. Например, материал воображения одного из моих пациентов включал в себя машину, кузов, дерево, дом и семена. Среди моих случайных мыслей, предшествующих этим образам, мелькали сцены преступлений. Продолжая над ними работать, я обнаружил, что пациент действительно «запомнил» важное переживание предыдущего дня: он мастурбировал. Затем воображение оказалось очень полезным при восстановлении фантазии о мастурбации и анальной фантазии, включавшей в себя садистское изнасилование матери. Семена представляли собой его сперму, которая попадала в кузов машины, а возникавшие у меня образы, связанные с преступлением, оказались необходимым ключом, раскрывавшим садистскую природу материала его фантазии. Этот пример может проиллюстрировать, что я имею в виду под метафорическим воспроизведением дневных событий. В данном случае было принципиально важно выявить его занятия мастурбацией, так как они были навязчивыми - пациент мастурбировал четыре-пять раз в день. В тот день ему удалось снять напряжение своих садистских чувств, поэтому он оказался в пассивном состоянии и потерял жизненную ориентацию. — 126 —
|