|
Но между нами всегда возникали проблемы. Когда он решил что-то сделать, я поймал его на слове. Я был убежден, что он знал, о чем говорил: что он реализует свои намерения, которые собирался реализовать. Особенно раздражало, если получалось, что для их реализации ему не хватает немного времени или места. И такое случалось очень часто. – Смотри, – говорил я, – я рассчитывал на то, что ты там будешь. Я купил билеты. Где ты был? – Я пошел куда глаза глядят, – ответил он, защищаясь. Кое-что изменилось, и я не смог ничего изменить. - Ты очень ненадежный человек. Я не могу на тебя поло-житься. Ты очень поверхностный и скользкий. Почему? Ведь у тебя на все есть своя точка зрения. Но Арнольд был совершенно иного мнения. - Я только говорю о возможностях, - сказал он, когда раз в десятый я обвинил его в безответственности или, по крайней мере, в том, что он сбивал меня с толку. - Эти возможности нереальны, пока я о них говорю, но когда я начинаю действовать, они принимают какую-то форму. Но это вовсе не значит, что потом я становлюсь их рабом. Мне в голову может прийти более интересная мысль. Я не привязан к своим словам. Я ничем не могу тебе помочь, если ты воспринимаешь их так буквально. Он продолжал: – Интуитивные представления - как птицы, которые кружат над моей головой. Наверное, я не парю вместе с ними, но мне требуется время, чтобы проникнуться их полетом. Однажды утром я встал, чтобы выпить кофе, и обнаружил еще одну пустую чашку, стоящую на горящей конфорке. Арнольд поднялся с кровати, пытаясь найти свои очки. – Ты не видел мою бритву? - спросил он. – Черт с ней! - закричал я, совершенно разъяренный, держась за ручку плиты. - Однажды ты во всем доме устроишь пожар, и мы оба превратимся в пепел. «Увы, - скажут те, кто будет собирать наши останки в маленькие урны, чтобы послать их нашим возлюбленным, - у них были такие возможности. Очень жалко, что один из них оказался таким тупым!» Арнольд прошлепал на кухню, пока я выкидывал за дверь обгоревшую чашку. – Надо же!– сказал он.– В прошлый раз, когда ты готовил обед для Цинтии, меня даже здесь не было. Это было правда. Я покраснел. Все мои обвинения лопнули, как мыльный пузырь. Как мне было известно, реальность оказалась значительно шире моих представлений о ней. – Прости,– сказал я жалобно,– я забыл. Арнольд захлопал в ладоши и сделал несколько танцевальных па по комнате. – Присоединяйся к человечеству!– пел он. Как обычно, он не мог держать ноту. И только тогда я осознал, что Арнольд является моей тенью. Это открытие было для меня совершенно новым. Вообще так и должно было быть– мы уже установили, что наши комплексы совершенно противоположны, но все равно это открытие потрясло меня, как удар грома. Я все рассказал Арнольду. — 73 —
|