|
Хотя это предложение вначале вызвало интенсивные аффекты и неприятие у пациентки, она смогла полностью с ним согласиться и принять, мои контрпереносные чувства, больше не позволявшие мне санкционировать прежнюю ситуацию. Впоследствии ситуация выровнялась. Она, конечно, никогда не исполняла соглашение буквально, сознательно или бессознательно приходя на двадцать или на двадцать пять минут позже. В основном, она стала приходить очень даже пунктуально, лишь время от времени позволяя себе рецидив сильного опоздания, за которое она принимала ответственность и платила, несмотря на финансовые затруднения. В заключение нужно упомянуть, что в «открытом» начале анализа, которому я отдаю предпочтение, я, естественно, не говорю пациенту что-либо относительно возможной продолжительности лечения. Очень большое число пациентов уже знают, что аналитическое лечение требует длительного времени. Одни пациенты принимают это без специального обсуждения, тогда как другие спрашивают моего мнения на этот счет. Форма, в которой индивидуумы получают эту информацию, может целиком зависеть от их типологии. Другой момент, который следует обсудить, относится к информации об оптимальном с аналитической точки зрения поведении пациента и способе общения. Прежде всего, должны быть ясны основные положения. У каждого пациента, консультирующегося у нас по поводу психологических проблем, нарушена здоровая коммуникация между эго и Самостью по оси эго-Самость. Следовательно, также существует нарушение в отношениях пациента с его бессознательным, которое находит внешнее выражение во множестве субъект-объектных отношений. Создание здоровых отношений между эго и Самостью, оптимальный обмен вдоль оси эго-Самость и поддержание такого порога сознания, чтобы он был проницаемым для бессознательного содержания, но в то же время защищал эго от наводнения бессознательным, является терапевтической целью и, следовательно, предварительным условием продолжения процесса индивидуации после лечения. Поэтому фундаментальная проблема, проходящая через весь курс терапии, — это умение пациента позволять бессознательным содержаниям возникать в течение терапевтического часа и придавать им подходящий эмоциональный катексис, а также позволять аналитику наблюдать эти процессы. Самым важным предварительным условием для этого является постепенное развитие подлинных доверительных отношений между доктором и пациентом, чтобы пациент мог делиться вещами, которые он никогда никому не рассказывал. Здесь не надо полагаться на наивную слепую веру, которая скорее мешает исследовать определенные важные области. Подлинно глубокое доверие между людьми, похожее на растение, которое растет очень медленно. Не нужно ожидать, что пациенты сразу расскажут о себе все. Способность быть открытым достигается только очень постепенно в процессе лечения. Доверие и открытость не могут быть созданы техническими средствами. Я считаю, что Фрейд тоже осознавал, что особенно в начале анализа бесполезно требовать, чтобы пациент говорил абсолютно все, ничего не скрывая и непрерывно производя свободные ассоциации на протяжении сессии. Эта процедура сопряжена с двумя большими опасностями. Во- первых, она способствует подавлению внутренних событий, которые требуют действительно актуальных эмоциональных процессов и изменений, которые не могут произойти без реальных взаимоотношений и обстановки доверия. Если эти внутренние реальности не проявляются в течение сессии на протяжении месяцев и лет, то может так получиться, что удастся включить их в анализ гораздо позже и со значительным чувством вины. Во-вторых, этот подход поощряет расщепление между вербальным содержанием и эмоциями, что особенно ясно видно в случаях невроза навязчивых состояний. Тогда пациент говорит об очень трудных, болезненных и неприятных вещах с легкостью, - но относящийся к ним аффект остается бессознательным и обычно не может быть привнесен в сознание через интерпретацию, указывающую на отсутствие эмоций. Эти пациенты ничего не скрывают от вербального выражения, но изменения не происходят, из-за чего анализ остается бедным. Он ограничивается в лучшем случае рациональными корректировками поведения, которые, несомненно, могут быть очень полезными и могут облегчить жизнь, но он абсолютно не устраняет глубокие причины страданий и, следовательно, не снижает ощущение отсутствия смысла жизни. — 60 —
|