|
Теперь нужно рассмотреть следующий вопрос: почему аналитическому процессу нужна специфическая система соглашений и каковы могли бы быть более глубокие причины, делающие ее необходимой? Речь ведется об архетипическом основании тех вещей, которые рационально объединены в понятии рабочего альянса. Попробуйте, представить, что происходит в анализе, проникающем в глубины психики. Анализ не будет продвигаться, если контакт ограничивается масками рациональности и разумности. Аналитик и пациент участвуют в нем как целостные личности, задействовав свои анимы (души). Аналитические отношения выводят их к бессознательным глубинам личности, как и любые другие близкие взаимоотношения, любовь или дружба, когда из коллективного бессознательного констеллируются важные архетипические образы, обеспечивая эмоциональное притяжение. Здесь мы встречаем наших собственных внутренних «богов», т.е. образы, которые сопровождают инстинктивные влечения, и силы, более могущественные, чем сознание. Встреча с этими силами и энергиями, как человечество знает с незапамятных времен, сопряжена с большой опасностью и риском для жизни. Одна из самых впечатляющих мифологем на эту тему иллюстрирует рождение Диониса. Как пишет Кереньи: Когда Зевс пришел к Семене, совокупления с богом не произошло. Он приготовил напиток из сердца Диониса (так называемого «первого Диониса») и дал его Семеле выпить. От этого девушка забеременела. Когда Гера прослышала о случившемся, то попыталась помешать родам. Она приняла обличив повитухи Семелы и уговорила ничего не подозревавшую девушку потребовать,, чтобы Зевс пришел к ней в той же форме, в которой он приходит к Г ере, чтобы Семела познала, каково быть в объятьях бога... Сбитая с толку своей ненастоящей повитухой, Семела попросила Зевса исполнить только одно ее желание. Зевс обещал сделать это. И раз уж возлюбленная желает, чтобы он явился к ней в том же виде, в каком он посещает Геру, он явился ей во всем своем сиянии. Рисунок на вазе показывает, как она пыталась спастись бегством. Но было слишком поздно. Свечение поразило ее, и она спустилась в подземный мир. Зев извлек из ее тела недоношенный плод —ребенка Диониса (1951, р. 257). Существует множество мифологем, показывающих опасность для смертных прямой встречи с богами и способы защиты от разрушения при столкновении с первичным психическим переживанием. Так Яхве являлся Моисею в образах горящего куста и облака, Персей смотрел в зеркало, когда отсекал голову Медузе. Или легенда о Саис, которую можно было созерцать только под покровом вуали. С другой стороны, центральным элементом всех религий всегда были отношения человечества с богами и путь смертных к первичному трансформирующему религиозному опыту. Как писал Эрих Нойманн (1953а, 1974), такие ритуалы с самых древних времен до настоящего вели смертных к первичному переживанию и одновременно давали им защиту. Ранее в главе о частоте сессий я обсуждал эффект ритуала, особенно акцентируя его ритмический компонент. В древние времена ритуалы начинались с трудного и часто опасного прохождения через лабиринт и затем заканчивались подземной пещерой с божественными образами и символами. В христианских церемониях, как считал Юнг (C.W. 11), трансформация должна произойти через встречу с богом, посвящение себя ему и идентификацию с ним. Но везде, где мифы умирают, ритуалы также деградируют. Как отмечал Нойманн (1953а, 1974), в такой ситуации возникают две группы. Одна останавливается на защитной функции ритуала, принимает его в ригидной, навязчиво рациональной форме и выдвигает суровые системы правил, которые, как и в подлинном ритуале, невозможно нарушить без риска преследований или даже смерти. Т.е. возникает догматизм, который, к сожалению, так часто обнаруживается и в нашей аналитической среде. — 65 —
|