Конструктор реальности

- Эк, тебя на риторику разобрало. – Прищурился Старик. – Но, в общем-то, твои вопросы вполне ясны и уместны. Ты довольно точно подметил, что многие люди действительно испытывают ностальгию по прошлому и предпочитают жить воспоминаниями, чем жить. Ведь ты и за собой замечал подобную склонность, не так ли? – Озорно взглянул на меня Старик и, видя мое смущение, громко расхохотался. Вволю посмеявшись, он тоном спокойным и серьезным продолжил. – Все дело здесь не во влечении к смерти, а в недостаточности жизни.

- В недостаточности? Но разве той жизни, которая нам дана, недостаточно для того, чтобы жить?

- Ее вполне достаточно. Вопрос не в этом. Вопрос в том, что мы недостаточно ее переживаем. Вот в чем вопрос. Не используем собственные потенции жизнеспособности.

Старик с минуту помолчал, раскуривая трубочку.

- Ситуации и события сами по себе не имеют никакого значения. Они, собственно говоря, и не реальны.

Я не без артистизма в проявлении легкого скепсиса улыбнулся и, любуясь небрежным изяществом своего жеста, указал пальцем в сторону яств, которыми потчевал меня Старик.

- А, что, булочка и чай тоже не реальны?

Старик посмотрел на меня коротко, но так, что мне перестало хотеться выглядеть чванливо-умничающим двоечником, и с видом равнодушным кивнул.

- И булочка, и чай тоже не реальны. Пока ты не пьешь чай и не ешь булочку, они для тебя – абстракция, то есть – фикция. И это то же самое, что для тебя их и не существует. Некогда один осел стоял среди двух пышных стогов сена и никак не мог сообразить, с какого из них начать, а в результате он умер с голода. Хотя это и чисто ослиная участь – помереть с голоду среди обилия еды, но как хорошо в ней узнается характер многих наших двуногих собратьев, которые среди множества возможностей умудряются не использовать ни одну из них. Но, собственно говоря, для того, чтобы ослу скончаться голодной смертью, ему вовсе и не обязательно было быть среди сена. Потому, что то сено, которое у него было, равнозначно тому, если бы его не было вовсе. То есть, оно у него было, но оно было для него нереально.