|
Однако, вскоре Иван понял, что жив. Правда, его удивило то, что он не захлебнулся и не задохнулся. «Ну, надо же! – Воскликнул он радостно про себя. – Вроде утопший, а не усопший»… И тут он услышал тихий смех, обернувшись на который, радостно вскрикнул: - Карл Иваныч! - Иван? – Отозвалось белесое и смутное мерцание, обликом напоминавшее школьного доктора. - Он самый, Карл Иваныч. – Дружелюбно ответил, заметно повеселевший, отрок. - Вот так встреча! 38. Какими судьбами? - Какими судьбами? – Начиная осваиваться в новом месте и, оттого чувствуя себя уверенней, не без деловитости в тоне, поинтересовался школьник. Карл Иваныч собрался было ответить, что поспособствовал тому никто иной, как папаша ученика, но посчитал это в данной ситуации неуместным и потому выделил из себя нечто туманное и размытое, подстать облику: - Да так вот… - А вы не в курсе, где мы находимся? – Спросил пытливый мальчик. - А ты-то как сюда попал? – Вспоминая про свое старшинство, поинтересовался наставник молодых. Ваня простодушно рассказал свою историю, упомянул и про колышек, и про странную надпись на незнакомом языке. - Это латынь. – Важно пояснил, белея в темноте, врач. – Повтори-ка еще раз. Цепкая память восприимчивого подростка выдала четкую и чеканную формулировку: - Visita Interiora Terrae Rectificando Invenies Occultum Lapidem. - Угу. – Издал гулкий звук ученый. – Переводится это так: «Посети недра Земли, и, очищаясь, ты найдешь сокрытый камень». - Камень? – Звонко закричал Иван. – Но разве он не в пирожке? - Каком пирожке? – Насторожился доктор. Отрок осекся. В этот миг его со стороны спины что-то больно дернуло, да так, что он даже покачнулся, и при этом у него под левой подмышкой блеснула серебристая ниточка, а в голове прозвучало: «семь – открывайся не всем». — 120 —
|