|
- До-о-о-о-о-ок…то-о-р… вааааам… нужжжно… принятььь… вит… ри… оллл. – Тонкая ниточка шепота иссякла, и уши Карла Иваныча заволокло окончательно. Лицо визитерши мгновенно отдалилось, словно бы он посмотрел на нее в перевернутый бинокль, а вскоре и совсем исчезло вместе с туловищем, по ту сторону двери. Только пальцы его, сохранившие способность к ощущениям, распознали шероховатую материю субтильного конверта. «Вот они, скудные сбережения прачки». – Усмехнулся про себя офилософевший доктор и, пользуясь вернувшийся к нему способностью совершать телодвижения, медленно распечатал конверт, содержимым которого оказался рецептурный бланк, на коем значилось: «И.О. Карл Иваныч. Rp. VITRIOL”. Да и только. Какое-то время Карл Иваныч никак не мог уразуметь, что означает это И.О. – то ли “Имя. Отчество” без обычного указания “Ф” – фамилии, то ли – “Исполняющий Обязанности”, но, в конце концов, эмоционально притомленный, данную затею оставил и отплыл в безмысленность. Во стоко-за падные ворота. 29. Консультация. Оказавшись дома, Карл Иваныч первым делом пересмотрел все рецептурные справочники и ощутил свое профессиональное самолюбие ущемленным – снадобья, предписанного в рецепте, он не обнаружил. Будучи по натуре интеллигентом скорее добродушным, нежели злобно-завистливым, он порывисто всплеснул руками и воскликнул: «Ах, по отстал старик, поотстал»!. Впрочем, тут же и одернул себя кратким упреком на счет избытка чувств, не подобающего мужу ученому и философски самовоспитанному. Замечание на доктора подействовало терапевтически, и успокоенный естествоиспытатель решил позвонить одному своему знакомому фармакологу, чтобы взять у того консультацию. Профессор выслушал с вниманием, коротко посопел в трубку и отозвался: - Ну, ты и мастак загадывать загадки, Иваныч. - Да какие там загадки! - Где ты откопал этот твой витриол? Карл Иваныч слегка смутился. Рассказать всю предысторию того, как в руках у него оказался таинственный и нелепый бланк, означило бы поставить под угрозу собственную репутацию здравомыслящего и авторитетного специалиста, но и сочинять истории не подобало его серьезному и весомому положению в обществе. И, в конце концов, как это зачастую и случается, для правды не хватило воображения, а для вымысла – фактов. — 109 —
|