Фрейд

В статуе Микеланджело заключен тройной "отрыв", отвечающий трем подвигам: антропологическому, который необходимо поставить "в начале" — мятежный Сын через преступление отрывается от окаменевшей, галлюцинированной массы Орды и от несущей смерть массы Деспота, наконец побежденного и окаменевшего в виде надгробного камня; эстетическому и историческому, проявившемуся в искусстве, знании и истории — это работа, созидание художника, Микеланджело, "Поэта", вырвавшего из блока мрамора, первичной, бесформенной массы, вывезенной из Каррары или Пентелики, как из пространства смерти "колоссального мавзолея", единственную,

АНТРОПОЛОГИЯ ФРЕЙДА

465

индивидуальную, гармоничную, полную жизни человеческую форму, обладающую огромным историческим и религиозным значением, заключенным в имени библейского Героя, каким его можно созерцать вместе с Фрейдом в нише церкви Сен-Пьер-о-Льен; и, наконец, интеллектуальному — это аналитический и теоретический акт самого Фрейда, написавшего свою поразительную работу "Моисей и монотеизм", благодаря которой он по-своему отрывается от еврейской массы и входит в образ восставшего Сына, "неверного еврея" (как он сам пишет), считающегося даже предателем в некоторых еврейских кругах, не готовых преодолеть иллюзию и оцепенение, созданное галлюцинацией первобытного деспота.

Но мы можем увидеть в этой фрейдовской неверности отважную верность тому, что является традицией еврейского мозаического восстания: своим удивительным положением о Моисее-египтянине Фрейд отнимает у евреев наиболее уважаемого вождя, Отца-Основателя, мешая им тем самым сплотиться, застыть вокруг этого воплощения первобытного Деспота, превратиться в "сплоченную" массу, в орду, отдающуюся иллюзии и галлюцинации, в то время как их главным антропологическим призванием было стремиться к братскому мятежу, к столкновению с Отцом, реальным или обожествленным, постоянно разжигать чувство непокорности. Борясь с религиозными, политическими или культурными иллюзиями — главными врагами Фрейда, — евреи смогли бы сохранить в определенных исторических формах типичные черты первобытного клана братьев: бегство и кочевую жизнь, изгнание в пустыню, бунт индивидуумов, интеллектуальную эротику, либидо, питаемое древними Матерями...

"Моей единственной целью, — писал Фрейд в "Моисее и монотеизме", — было ввести в историю еврейского народа Моисея-египтянина". Этот скандализирующий, непокорный, вызывающий жест Фрейда нарушил историю, ее однородность и единство, добавил к ней — "истории еврейского народа" — новый раздел, введя