Фрейд

Галлюцинированная Масса, Вождь — Обман и Власть — Иллюзия свидетельствуют о нигилистской позиции Фрейда в понимании общества. Эта позиция кажется совершенно анархистской, если обратиться к той ведущей роли, которую, по его мнению, в противоположность массе играет индивидуум — индивидуальная неповторимость с ее эротической направленностью на объект, свойственным ей движением к восстанию и свободе, близостью героизму и поэзии. Хотя заметки Фрейда по этому поводу достаточно кратки и приведены, как ни странно, в "Приложениях" к "Коллективной психологии...", они заслуживают внимания, поскольку намечают, хотя и издали, главную линию антропологии Фрейда, ведущую нас от эротической субъективности к свободному субъекту.

Предварительно следует остановиться на некоторой путанице в работе Фрейда. Произвольно выделяя психологию индивидуумов в толпе и "психологию отца, вождя, вожака", он пренебрегает удивительной общностью интересов, связывающей эти две составные части массы. Индивидуум, которого Фрейд противопоставлял толпе, — не кто иной, как "отец первобытной орды", и его портрет странно идеализирован: он "был свободен", "его интеллектуальные действия были ... сильными и независимыми", "его Я не позволяло ничего лишнего другим" и т.д. Фрейд высказывает даже такое удивительное суждение: "В начале истории человечества существовал сверхчеловек, которого Ницше ожидал лишь в будущем". Трудно согласиться с этой мыслью. Мог ли Первоотец быть таким, каким рисует его Фрейд, будучи "абсолютно нарциссическим", не знающим других законов,

458

МЫСЛЬ ФРЕЙДА

кроме закона своих желаний, и другой цели своей власти, как воплощать их в жизнь?

Находясь в симбиозе с ордой, от которой полностью зависел, поскольку она обеспечивала немедленное удовлетворение всех желаний, была массой протоплазмы, окружавшей его как ядро, он видится нам не сверхчеловеком Ницше, но скорее первым представителем, первым воплощением массы, человеком-массой, ставшим им вследствие каких-то преимуществ или по старшинству. Фрейд сам предлагает нам представить подобную картину с помощью своего замечательного выражения из работы "Трудности цивилизации": "То, что началось отцом, заканчивается массой".

А индивидуум продолжает (хотя никогда не завершает) то, что начато сыновьями и братьями, поскольку именно в объединении братьев, восставших против отцовской тирании, следует искать зачатки общества свободных индивидуальностей. Чем сильнее сыновья подчинены власти массы в орде и галлюцинирующей ауре Деспота, тем в большей степени восстание способно освободить их от того и другого. Не в качестве просто забавного случая Фрейд рассказывает о том, как сам избавился от гипнотической ауры, окружавшей идею внушения, которую защищал Бернхейм. "Я не забыл, — пишет он в "Коллективной психологии...", — той глухой враждебности, которую испытывал по отношению к тирании внушения". Заставлять больного подчиняться этому внушению казалось ему "явной несправедливостью и актом насилия". Заключительные слова не вызывают сомнения в его глубокой решимости: "Мое сопротивление сориентировалось тогда в дальнейшем на восстание..."