Фрейд

МЫСЛЬ ФРЕЙДА

-

466

совершенно чужеродный фактор, фигуру древнего мифического врага — "египтянина". Как пишет Фрейд, Моисей принес евреям "впечатляющий образ отца", "единого, вечного, всеобъемлющего Бога", то есть суть монотеизма, где торжествует принцип отца. Но важно видеть также, как одновременно с отцовским принципом между Моисеем и монотеизмом возникает братский принцип отрыва, скрытой или открытой вражды с отцовской властью, сообщничества с восставшими, с жертвами. В нем заключена скрытая свободная энергия, проходящая под знаком "Моисей и монотеизм", поскольку именно против Отцов и Хозяев общества и египетского пантеона выступает, восстает Моисей. Отрываясь от своего племени, от орды, превращаясь, по словам Фрейда, в "ренегата", предателя, врага своих собственных братьев-египтян, подчиненных власти, он, во всей своей неповторимости, принимает путь бегства, изгнания, вступая в соглашение с кочевым семитским племенем, с рабами, чужестранцами, евреями. Так он становится братом жертв, которых вырывает из египетского ига и ведет в пустыню — для нового союза и нового согласия.

Видимо, в этом ключе следует рассматривать "Моисея" Микеланджело. Как Фрейд полагает, Моисей только что получил от Яхве Таблицы свода законов, и гнев охватывает его при виде евреев, поклоняющихся золотому Тельцу. Однако общее движение тела и направление взгляда вверх позволяют предположить, что Моисей устремляет взор к Небесным высотам, собирается отправиться к Яхве и затеять с ним жестокий и трудный спор, который будет длиться сорок дней и сорок ночей. Будучи представителем мятежных братьев, разбивших лагерь в пустыне (и обуреваемый "сильными эмоциями", по словам Фрейда), Моисей собирается предложить Яхве текст, плод своего социопоэтического труда, то есть основы организации общества, чтобы тот подписал его, и это бы стало актом признания восставших братьев. Этот акт замещает в своей функции убийство Отца, поскольку

467

кладет начало человеческому обществу, но на других основах. Уже не чувство вины становится определяющим, а необходимость соглашения, не жесткие рамки, а религиозность, питаемая бесконечным критическим анализом текста закона, каков бы он ни был. Общество — это теперь не компактная масса, ведомая отцом, а разнообразные братские группы, организованные на демократических началах, мозаическая организация, основанная на принципе "братьев-врагов", введенном Моисеем, египтянином, "создавшим евреев", и "евреем", убитым своими братьями.