Этюды по детскому психоанализу

Сеанс прошел легко и гладко.

Через день позвонила мать, сказав, что не может вообще оплачивать терапию, что она сама болеет воспалением почек и что муж категорически против психотерапии.

Я пригласила мать на беседу. При встрече она сообщила о новом увлечении дочери – изучением русского языка: «Я ей говорю, что сначала надо очень хорошо изучить родной язык».

Я :

– Конечно.

Мать :

– И потом, есть очень много известных женщин, например, Л. А., Розе надо стремиться быть на нее похожей.

Увы, мать заревновала, и не на шутку. Она встревожена. Я не стала настаивать на продолжении терапии. Договорилась о необходимости последней встречи с Розой, «чтобы подготовить девочку к расставанию». Мать:

– Она уже знает, но если вы так считаете...

9 сеанс

Роза спокойна. Я кратко передаю ей решение матери и объясняю, что не имею права работать без согласия родителей и что она тоже не имеет этого права до совершеннолетия. А там вся жизнь впереди.

Можно продолжить работу тогда. А пока она может звонить.

Роза молчала.

Странно, но у меня не было ощущения прощания.

Роза сидела в расслабленной позе, слушала внимательно, не перебивая и не задавая вопросов. Она прервала возникшую паузу вопросом:

– А мои рисунки? Они останутся у вас?

Я :

– Тебе их хочется забрать?

Роза (молчит, разглядывает меня, как будто видит впервые):

– Ладно, оставьте у себя, только никому не давайте. Никому!

Я :

– Ты сомневаешься?

Роз а:

– Нет, пусть остаются у вас.

Я:

– Спасибо.

На этом мы простились.

Так неожиданно прервалась эта бурная терапия с почти моментальным глубоким трансфером. Я часто вспоминала, пожалуй, самый тяжелый сеанс – расставание перед моим отъездом, в котором она проявила всю силу и глубину страсти, страха, ненависти и надежды. А этот рисунок мамы с детенышем.

Здесь можно анализировать каждый сеанс, многослойно и многосторонне. Не только поведение Розы, но и матери содержит богатый материал. Но я все время откладывала, что-то во мне мешало прикасаться к папке «Р», что-то еще жило во мне. Я знала, что мой контртрансфер тоже достаточно силен. Я не спешила. Прошло 6 месяцев.

Кто-то настойчиво звонит по телефону. Слушает (я бы сказала, внюхивается в мой голос), я слышу дыхание на том конце провода и молчание. И так 17 раз. На 18 – я называю ее по имени: «Роза – говори, я слышу, что это ты». Тут же трубку положили.

Через секунду звонок.

– А. В., это вы. Я звонила не вам (17 раз?), а подруге, случайно попадала к вам.

Я :

– Ты можешь звонить, говорить.