|
– Что ты чувствуешь? – Во сне приятно, просыпаюсь – злюсь. – Злишься? Она продолжает молчать. – Злишься, потому что? – Да, – говорит она зло и продолжает, – опять! Каждый раз! После паузы я уточняю свой вопрос: – Ты злишься на себя или на свое тело? – Не знаю, – отвечает она растерянно и как-то сникает. Вновь возникает пауза, после которой я говорю полушутливо-полусерьезно: – Оставь свое тело в покое, оно само справится, найдет дорогу в туалет. Всему свое время... не спеши. Я начинаю уточнять детали ее приготовления ко сну, засыпанию, спрашиваю о расположении мебели в спальной комнате, кровати и пр., и тут выясняется, что спит она в постели папы! Перебралась она туда в ту злосчастную ночь, когда ее с мамой напугали в подъезде. Папа был в отъезде (он первым уехал на заработки, а через полгода к нему присоединилась и мама). С тех пор и после отъезда матери она стала спать в постели отца. – Ева, – спрашиваю я, – у тебя есть своя кровать? Где она? – В той же комнате, в углу напротив, – отвечает Ева. – Ева, как ты думаешь, чье место в постели папы? Она смотрит сквозь меня в пустоту, на лице недоумение. Я продолжаю спокойно и доброжелательно: – Я понимаю, что это приятно, но твое место в твоей кровати, твоей постели, а позже – рядом со своим мужем. Она, слушая меня, напряженно вслушивается, вглядывается, недоумение сменяется растерянностью. – Да, да, если даже обе кровати твоих родителей свободны, это их законное супружеское ложе даже в их отсутствие. И у тебя есть свое законное ложе, твоя кровать, место твоих грез, снов и фантазий. Никому, даже детям, не дано права занимать чужие места, тем более постели родителей. Я не даю ей опомниться: – Ты не знала этого, но теперь знаешь. Вернись в свою кровать. Возьми самое хрустящее накрахмаленное белье, застели свою постель и мечтай о своем будущем. Оно твое! У тебя есть свое место! Оно в твоей собственной постели и пространстве твоей жизни. Этой темы мы обе не касались ни разу в продолжении всей терапии. На сеансах Ева все чаще начала говорить о своих отношениях с матерью, о том напряжении, которое она испытывает при мысли о предстоящей встрече. – Она меня не понимает. Потому что. – возникает пауза (я не спешу ее заполнить), и Ева договаривает: – ...Она меня не знает, не чувствует, чего я хочу. – Тебе кажется, что она тебя не любит? – Не то что не любит, наверное, любит, но как-то не так. Ева замолчала. — 45 —
|